В движении вечном - [129]

Вот другие созвездия, галактики неисчислимые — это да! Там уж наверняка в невообразимых далях среди мириадов и мириадов миров непременно отыщется нечто «такое»… Как же иначе, коли миров этих мириад мириадов неисчислимый, и бесчисленные фантастические сюжеты, которые тогда запоем поглощал Игнат утверждали без всяких сомнений, убеждали и звали, манили неудержимо туда в эти бездонные звездные дали.

Межзвездный астронавт-исследователь, это была последняя и самая долгая детская мечта, и она также, также осталась лишь где-то там, в «параллельных мирах»… Осталась лишь памяткой дней тех зовущих, той обязательной памяткой нашей детской наивности, которую мы должны обязательно пережить.

Пришло юношество.

Пришли новые знания, пришли новые взгляды на Мир. И с высоты этих новых, куда более глубоких знаний было совершенно очевидно, что время межгалактических путешествий еще не пришло. И не пришло безнадежно, слишком! — слишком уж крохотны пока наши возможности. Неизмеримо крохотны настолько, что не видится ни малейшей зацепочки. В смысле путешествий космических наши возможности пока лишь на уровне родной солнечной системы. Даже на уровне теперешнего развития, овладев скоростями на уровне первой космической, мы можем без проблем особых достигнуть самых далеких планет и Солнца, нашей родной животворной звезды. Но вот дальше… Дальше в дело вступают сурово световые годы, тысячи и миллионы парсек, то есть расстояния для нас совершенно невообразимые. Так, к примеру, чтобы добраться до ближайшего Сириуса, добраться на привычной первой космической нужен почти миллион лет! Но ведь и это невообразимое сейчас для нас расстояние всего лишь начальный шажок, лишь жалкая миллиметровая кроха для убогой медлительной пиявки в ее многокилометровой продолговатой непознанной старице.

Как достигнуть световых скоростей?

Сейчас это также совершенно невообразимо. Попробуем, например, разогнать обыкновенный нынешний космический корабль до этой самой, до ее величества недостижимой скорости света. Сколько нужно топлива? Размеры топливного «бака» должны быть сотни километров! Впечатляет? — но это всего лишь элементарный подсчет, простая арифметика. Отсюда яснее ясного, что для межзвездных путешествий нужны совершенно иные космические корабли, нужно совершенно иное топливо.

Потом, при световых скоростях даже столкновение с атомом становится катастрофическим, что уж тогда говорить о вездесущей межзвездной пыли — и это тоже, тоже нынче простая арифметика. Как избежать столкновения с пылинкой межзвездной, атомом, другой элементарной частицей? Вот-вот, здесь снова речь заходит о главном: на нашем нынешнем уровне научного знания это даже вообразить толком невозможно. То есть, отсюда снова следует, что нужны космические корабли на совершенно иных, неведомых пока физических принципах, но! — но и это отнюдь не спасает. Дело куда безнадежнее, потому как даже самая-самая, что ни есть недостижимая скорость света всего лишь шажок черепаший, крохотный с точки зрения межзвездных космических путешествий.

И это куда страшнее.

Ведь это значит в прямом соответствии, что для масштабных полетов по Вселенной нужен совершенно иной уровень знания о самом пространстве-времени, и вот как раз здесь отнюдь не годы решают. И даже, может быть, не столетия. Мечтать! — мечтать можно сколько угодно о межгалактических путешествиях, можно сколько угодно читать о них в фантастических повествованиях, но вот вам простые реалии. А отсюда в итоге и ясное понимание главным героем романа того, что и эта его «окончательная» большая мечта, по сути, есть следствие все той же наивности, пускай хоть и не младенческой, а уже именно детской.

И снова, как и в случае принципиальной невозможности чудес волшебных, возник новый тупик, возникла новая каменная стена неодолимая. Да только тупики и стены любые в жизни этой могут быть для кого угодно, но только не для него, героя романа нашего. И, как результат неизбежный, появление мечты новой, и это уже была мечта его новой ступени жизненной, мечта юношеская.

И это была мечта снова как бы в обход. Яснее ясного, положим, как не перемахнуть на Луну через космос в «этажерке» летающей времен первой мировой, так и нет сейчас никакой возможности размахнуться всерьез по Вселенной. Сие есть реалии поколений иных, далеких, но почему, почему бы тогда эти возможности самому и не приблизить? Приблизить хоть как-то? Посвятить свою жизнь в наивысшем смысле? Посвятить себя тайне этого Мира всецело, погрузиться до самозабвения, творить и искать, и «эврика» снова магической вспышкой мгновенной, как в школьные дни! — но «эврика» уже не вследствие решения стандартной школьной задачки из обычного учебника, а именно «Эврика!» — с большой буквы, погружающее подлинно в фантастические глубины материи, указывающее человечеству прямо пути.

Почему и нет?

Великие открытия делают люди, и он человек. Возможно другим, так почему же невозможно ему? Ему, максималисту душой, максималисту на «гребне», от которого так многого ждут? Максималисту, с первых лет жизни купающемуся в незаурядности на фоне других в своем первичном провинциальном мирке? Почему невозможно, когда и вся внешняя атмосфера идейная с тобой заодно?