В дороге - [3]

Когда солдаты разворачивали радиостанции, капитан Пономарев ходил и считал, как говорится, всех по головам, – он уже давно себе сказал: за солдатами надо смотреть в оба, они народ ветреный и отчаянный. Но капитану все же было неприятно от таких мыслей, и он никогда не высказывал их вслух.

Неожиданно недосчитался троих. Еще раз, но тщательно, пересчитал.

– Нету! – досадливо сжал он за спиной пальцы.

Подал команду строиться.

– Где самовольщики? – строго спросил у роты.

Солдаты молчали. Капитан приказал взводному:

– Лейтенант Яценко, пожалуйста, просмотрите все радиостанции.

Лейтенант, молодой, тонкий, вздохнув, выполнил приказание.

– Никого нет, товарищ капитан.

– Что ж, будем ждать, – спокойно сказал ротный, догадываясь, куда могли уйти солдаты, – скорее всего за спиртным в ближайшую деревню.

Простояли полчаса. Все озябли под сырым ветром. Капитан тоже мерз, но с невозмутимо-спокойным лицом прохаживался перед строем, закинув руки за спину. Он знал, что к выполнению боевой задачи рота должна приступить через три часа, а пока, решил он, можно повоспитывать солдат, чтобы потом другим было неповадно бегать в самоволки. Он встретился глазами с Саловым, который угрюмо смотрел вдаль.

Неожиданно Салов шагнул из строя.

– Вы куда, рядовой Салов? – удивился капитан так, что у него расширились глаза.

– Я? – Было очевидно, Салов с трудом понимал, что и зачем совершил. -Так, – шевельнул он плечом.

– Не понял.

– Замерз. – И вернулся в строй.

Капитан покачал головой, но промолчал.

Зачернели в степи три человеческие фигуры. Они шли согнувшись, воровато. Капитан отпустил роту и пошел самовольщикам навстречу. Ничего постороннего у них не оказалось; но опытный капитан пошел по их следу и под кочкой в грязи нашел бутылку. О случившемся вышестоящему начальству не доложил – зачем пятно на роту, но провинившихся заставил рыть излишне большую яму для бытовых нужд.

По рации капитан узнал, что в его роту, как лучшую в полку, едет генерал из штаба армии. Взволнованный, испуганный капитан забежал в офицерский бункер.

– Товарищи офицеры! – подал команду лейтенант Яценко, поднимаясь с лавки и поправляя гимнастерку и портупею.

– Вольно, вольно, – махнул рукой капитан и тяжело сел своим широким, полноватым телом на лавку так, что затрещали доски. Офицеры слегка улыбнулись в сторону.

– Товарищи офицеры, к нам едет генерал Кравчинский, – кажется, с испугом сообщил он и оглядел всех офицеров: как на них подействовало столь важное известие.

– Мы уже знаем, – улыбнулся худощавым лицом Яценко, предлагая ротному стакан горячего чая, – и готовы к встрече.

– Го-то-вы?! – встал капитан. – Да вы, голубчики, я вижу, ни разу не встречали генералов, а я уже бит ими и знаю, почем фунт лиха.

– Да успокойтесь, товарищ капитан, – улыбался Яценко, размешивая ложечкой чай. – Все станции развернуты, готовятся к работе. Покормим солдат и начнем устанавливать связь.

– Пойдем – глянем, – низко надел фуражку капитан и быстро вышел из бункера.

Подошел с офицерами к первой станции, – хлопнул себя по перетянутому ремнем животу, строго сказал:

– Вы посмотрите на этих самоуверенных молодцов: они говорят, у них все отлично и генерал ни к чему не прикопается. А вон что? – указал он на оцарапанный бок автомобиля и на слегка погнутое крыло. – А вон?! – Он с усилием – мешал живот – присел на корточки и указал пальцем на грязные колеса и забрызганное глиной днище. – Да вы грязью заросли по уши, голубчики, а говорите, готовы, – уже ворчал капитан.

– Но позвольте, Алексей Иванович, ведь дождь, сырой снег, кругом лужи, грязь, дороги – сплошное месиво. А мы не по воздуху летаем, – возразил Яценко, пунцовея. Остальные офицеры напряженно молчали. "Не хотят с начальством вздорить, – удовлетворенно подумал капитан Пономарев. – Да и постарше они мальчика Яценко".

– Генералу нет дела до грязи, – притворяясь разгневанным на слова лейтенанта, глухо сказал капитан. – В армии все должно быть перпендикулярным, параллельным и сверкать, как пасхальное яичко. Ясно?

Лейтенант Яценко молчал, прикусив губу.

– Возле машин не должно быть ни одного большого комка, ни одной травинки. Убрать, подмести, выскрести. Уложить аккуратно, – поддел капитан носком сапога телефонные кабели, которые тянулись от станций к командному пункту. – Даю вам, товарищи офицеры, на исправление положения тридцать минут. Царапины на всех машинах должны быть закрашены.

Лейтенант Яценко рассердился и вызывающе резко сказал:

– Товарищ капитан, я не понимаю, зачем устраивать показуху?

Капитан Пономарев тяжело вздохнул, дружески потрепал за плечо насупившегося взводного.

– Знаю, что показуха, но как быть? Приедет генерал, увидит беспорядки, и начнут нас потом всюду склонять: "Капитан такой-сякой, Яценко такой-растакой". Год или два будут мурыжить. По должности не продвинешься. Поверьте мне, лейтенант – я попадал в такие закавыки. Не хочу, чтобы вы надолго остались в должности взводного; какой-нибудь штабной генералишка вам вдруг всю обедню испортит, а вам надо расти. Ну, не сердитесь. Постройте свой взвод и дайте задание. Добра вам желаю, поверьте.

Офицеры подали команды строиться своим взводам. Солдаты, выпрыгивая из теплых станций, неохотно сходились, ворчали, огрызались со взводными и сержантами.