В доме - [26]

Раздевшись догола и включив камеру, она проглотила упаковку снотворного, в которую вместо таблеток предварительно положила заменитель сахара, и засняла, как она будто бы медленно погружается в сон.

– Кто-нибудь видел это видео? – спросила Мари.

– Нет, я храню его для итогового экзамена.

– Препод будет впечатлен, – с иронией заметила Мари.

– А нам можно посмотреть? – рискнул Мехди, чьи глаза заблестели при мысли о том, что он увидит голую Манон.

– Не раньше препода.

– И в чем тут искусство? – спросил Жюльен.

– А в чем вообще, по-твоему, смысл искусства?

– Произведение искусства должно волновать через художественное творчество.

– Вот и я думаю, что судьи вряд ли окажутся равнодушными к моему произведению.

– А где же в нем красота?

– Почитай или перечитай Мисиму. Ты на литературе спишь или что?

– Иногда сплю, но, насколько я помню, Мисимы в программе нет.

– Поскольку я не веду бурную социальную жизнь, то читаю не только по программе. И туда, естественно, попадает больше, – сказала она, указывая на свой череп.

– Ну и воображала! – проговорила Матильда, сворачивая самокрутку.

Манон не обратила внимания на выпад и продолжила отвечать на вопрос Жюльена о красоте произведения.

– «Управляемое равновесие, созданное исключительно с целью его полного разрушения, – вот моя фундаментальная драматическая и даже эстетическая концепция», – так говорил Мисима. В своих произведениях он связывал смерть, красоту и ужас. Впрочем, экзамен не сегодня, так что оставьте меня уже в покое.

– Как тебе удалось всех обмануть? – спросила Мари, более прозаично настроенная.

– Когда всем на тебя наплевать, это просто.

Оказалось, что Манон позвонила в лицей от имени своей безутешной матери. Она ничем особо не рисковала, потому что ее родители в разводе и каждый поглощен своими делами. Каждый из них строил новую жизнь и семью, а Манон оказалась на обочине. Она жила одна в квартире-студии, которую ей оставил отчим.

– Клевый у тебя отчим, – заметила Камилла.

– Ага. Это была его холостяцкая квартира, где он трахал мою маму, пока она еще была с папой. Когда он переехал к маме, он меня туда как-то привел и попытался переспать со мной.

– Что?! – поразилась Камилла.

– Да, не все родители такие, как у тебя, мисс Диор.

– А ты что сделала?

– Я поставила свой телефон на комод и включила видеозапись. Когда он начал меня лапать, я сначала почти не сопротивлялась, чтобы было видно все, что делает старый развратник. Затем я ему врезала коленом по яйцам. Пока он корчился на ковре, как кусок дерьма, я назвала ему свои условия. Запись никуда не будет выложена, если он отдаст мне студию на время учебы. Удобно, потому что она рядом с лицеем. Он согласился.

– Вот это да! – воскликнул Жюльен.

– С помощью шантажа легко заставить людей делать то, чего они делать не хотят. На то он и шантаж. Уж я-то знаю, потому что сама попалась на удочку Максима.

И тогда Максим рассказал, как он понял, что самоубийство Манон ненастоящее. Однажды, прогуливая уроки, он случайно встретил ее у выхода из бакалейной лавки. Он ее сразу узнал, несмотря на то что Манон была в черных очках, бейсболке, юбке и блузке, которые она обычно не носила. Чтобы убедиться, что это точно она, Максим проследил за ней до самого дома и в подъезде, возле почтовых ящиков, окликнул ее. Она пригласила его к себе и все объяснила. То, что самоубийство ненастоящее, должно было оставаться в тайне до июня, когда будут представлены итоговые курсовые проекты. Она завершила работу досрочно, чтобы получить три месяца свободы. Пользуясь своим убийственным шармом, Манон сумела добиться от Максима, чтобы тот никому ничего не рассказывал и не требовал ничего взамен, если не считать поцелуя, на который она согласилась в качестве благодарности.

Но незадолго до вечеринки ужасов Максим, чья способность выдумывать злые шутки была безграничной, вновь встретился с ней и изложил гениальную идею, как запугать своих товарищей. Он устроит спиритический сеанс и вызовет дух Манон. Сначала она отказалась, так как не хотела, чтобы ее тайна была раскрыта до июня. Максим утверждал, что все останется внутри «Восьмерки». Но поскольку Манон никак не соглашалась, он прибегнул к шантажу. Либо она уступит, и тогда об этом будут знать только восемь человек, либо откажется от его предложения, и тогда в курсе будет весь лицей, что обернется для нее катастрофическими последствиями. В качестве компенсации он предложил ей стать членом группы. Для Манон это был не довод. Она была сторонницей теории Пьера Депрожа[27], согласно которой, когда людей больше четырех, это толпа идиотов, поэтому идеально, когда людей меньше двух.

В конце концов под угрозой собственного разоблачения Манон решила принять участие в этом жутком розыгрыше. Максим полностью заручился ее поддержкой. В дом его привез дедушка, не знакомый с одноклассниками внука, поэтому он и не интересовался, что за молчаливая девочка едет с ними.

Они приехали первыми. Манон незаметно от Квентина спряталась в подвале. Там она и сидела, ожидая сигнала Максима. Когда в подвал спускалась Камилла, она чуть не застала Манон врасплох, зато страшно напугалась сама.