В долине Маленьких Зайчиков - [96]

Володькин принялся развязывать хитроумные узлы.

– Елизавета Андреевна прислала светозащитные очки, – говорил он. – Не разбились бы… Бутылка для Нутэвэнтина… Фотоаппарат с набором оптики. Хочу поснимать.

Про аппарат Праву ничего не мог сказать, но то, что Нутэвэнтин не раз в душе выругает Володькина, об этом говорили осколки бутылки. Уцелели три пары очков, остальные превратились в массу цветного стекла и пластмассовых заушников.

Володькин рылся в куче груза, отбирая более или менее целые вещи, и сокрушался:

– Откуда мне знать, что собаки так любят кидаться на оленей? Разве можно сдержать остолом нарту? Бешеные стали!..

Собачью упряжку оттащили к тракторному домику и там рассадили псов на металлической цепи. Инэнли притащил задранного волками оленя. Володькин нарубил корм и вышел бросить его собакам.

Праву разжигал печурку, чтобы согреть неожиданному гостю чай. Вдруг послышался истошный вопль. Одним прыжком Праву выскочил наружу и увидел беднягу Володькина среди собак, которые вырывали из-под него куски мерзлой оленины. Раскидав собак, Праву вызволил незадачливого каюра.

– Ну и псы! – ругался Володькин. – Пожрали все мясо и набросились на меня, свалили с ног. Хорошо, что не съели.

– Собак надо кормить издали, лучше всего с возвышения, – объяснил Праву.

За чаепитием от кружки к кружке Володькин все больше мрачнел.

Праву, поглядывая на него, думал о том, что Сергею ни за что благополучно не добраться до бригады Нутэвэнтина. Либо выпадет из нарты и замерзнет в тундре, либо его действительно сожрут собаки, если он не добудет корму.

– Завтра дальше поедешь? – спросил Праву.

– Что делать? – развел руками Володькин. – Надо так надо. Продукты же не пострадали.

Володькин сказал это таким тоном, что стало ясно: будь у него мало-мальски веские причины не ехать, он с удовольствием бы это сделал.

– Сегодня я ехал вдоль автомобильной дороги, – рассказывал Володькин, – и остолом махал шоферам. Между прочим, обгонял даже некоторые машины.

– Неужели? – недоверчиво протянул Коравье.

– Бульдозеры, например, – скромно сказал Сергей.

– А кто отправил тебя в тундру? – спросил Кэлетэгин.

– Сам Ринтытегин, – с гордостью ответил Володькин. – Он сказал: поезжай, Сергей, в тундру, испытай, можешь ли ты быть настоящим человеком.

В другое время Володькин, не задумываясь, сознался бы, что ему боязно одному ехать дальше. Теперь это сделать нелегко: слишком расхвастался…

Праву видел, как мучился Володькин. Когда легли спать, Сергей долго не засыпал, ворочался на скрипучих нарах, вздыхал.

«Как же быть с ним?.. – размышлял Праву. – И обидеть его не хочется и в то. же время пустить одного в тундру опасно…»

Праву заснул уже под утро. Его разбудила какая-то возня. Сергей Володькин с угрюмым видом собирал пожитки.

За чаем Праву завел разговор о том, что хорошо бы перегнать стадо на крутые склоны гор, где ветер сдирает снежный пласт и оленям легче добывать корм.

– Здесь нас ничто не держит, – согласился Коравье. – Мы все стравили. Если согласны другие пастухи – можно хоть завтра ехать. Трактор в порядке.

– Ты говоришь так, будто машина уже под твоей ответственностью, – обиженно заметил Кэлетэгин.

– Я не хотел этого, – виновато заверил его Коравье. – Но разве не так?

– Машина готова, – подтвердил Кэлетэгин. – Значит, скоро встречусь со своим прежним бригадиром Нутэвэнтином. Он как раз там кочует.

– В таком случае я поеду на собаках следом за вами! – обрадовался Володькин.

– Какой смысл? – возразил Праву. – Мы можем сами доставить продукты, а ты возвращайся в Торвагыргын.

Как ни притворялся Володькин, что огорчен таким поворотом дела, но радость пересиливала. Он солидно, неторопливо собирался в обратный путь и все же довольно быстро был готов.

Сев на облегченную нарту, он молодцевато крикнул на собак:

– Тагам! Гок!

Упряжка рванулась и понеслась по долине, взметая за собой отяжелевший от солнца, быстро оседающий снег.

16

Трактор шел по тундре. Тяжело надрывался мотор, втаскивая домик на склон горы. Люди выходили, чтобы откопать полозья саней, глубоко врывшиеся в снег. Иногда попадались участки, где снега не было вовсе и обнаженный камень, отполированный ветрами и снегом, черно поблескивал на набирающем силу весеннем солнце.

Стадо шло за трактором, широкий след тянулся за оленями. Важенки задевали отяжелевшими животами снежные заструги, важно семенили быки, брели нетеля…

Однажды бригаду нагнал вертолет. Он опустился на снег рядом с домиком. Вышел Ринтытегин и еще какой-то человек.

Ринтытегин, поздоровавшись с пастухами, сказал:

– Еле вас догнали. Привез вам лектора.

Праву только теперь узнал своего давнего знакомого Семенова.

– Не хотел везти его к вам, – говорил Рынтыгегин. – Доказывал, что в этой бригаде кочует сам заведующий красной ярангой.

– Мы знакомы, – сказал Семенов. – Вместе учились. Очень рад встретиться. Читал о нем в газете, о его работе. Дай, думаю, взгляну: не зазнался ли?

– Раз приехал, будем рады послушать твои лекции, – гостеприимно сказал Праву. – Вот знакомься с нашей бригадой.

Праву назвал всех. Семенов с каждым поздоровался за руку, повторяя при этом:

– Лектор Семенов.

Ринтытегин поинтересовался делами бригады, помог выгрузить почту, продукты и заторопился: