В долине Аргуна - [29]

Жума помолчал, прошелся по комнате, опять остановился против Бирки:

— А заведующим сберкассой хочешь быть?

— Хочу.

— Почему?

— Работа интересная.

— А поваром в ресторане хочешь?

— Хочу…

Жума опять прошелся по комнате. Тяжело вздохнул.

— Увы, Тумиша, — сказал он печально. — Этот человек погиб для верной службы аллаху. Вместо того чтобы рваться в бой за дело божьих будильников, он мечтает о тепленьком местечке!

Поняв, что сейчас может решиться вся его судьба, уже не обращая никакого внимания на вылетающие мыльные пузыри, Бирка, молитвенно сложив ладони, затараторил:

— О несравненный Жума, о первосортный владыка! Ты не прав. На всех названных мною должностях моей главной целью была бы самозабвенная служба нашему священному делу. Испытай меня, проверь!

— Хорошо, — жестко сказал шейх, — вернешься из Сочи — разберемся. А теперь — исчезни!

Бирка бухнулся на колени и пополз за шагающим Жумой, норовя схватить и благодарно поцеловать его руку.

— Халипат, выпроводи его! — гневно крикнула Тумиша.

Халипат подбежала к Бирке, подняла его и, сказав «готов», вытолкала за дверь. Он слетел с лестницы и плюхнулся на тротуар, как медуза, выброшенная на берег. Халипат подошла к телефону и позвонила в милицию.

— Говорит старший научный консультант районного пивного центра. Только что мной обнаружен внеплановый клиент стопроцентной спелости. Пришлите машину. Запишите адрес…

Жума был мрачен. Он продолжал ходить по комнате, то и дело вздыхая:

— О, времена!.. И с такими людьми я должен воевать за священное дело аллаха!.. О, времена!..

Тумиша, подождав, пока Жума немного успокоился, спросила, правда ли, что запрограммировано ее дальнейшее продвижение по служебной лестнице до должности заместителя заведующего райсельхозотделом.

— Да, моя милая, запрограммировано, — ответил святой шейх. — Если обстоятельства сложатся благоприятно, ты станешь даже не заместителем, а самим заведующим.

— Но я же не справлюсь! — ужаснулась бедная женщина. — Мне и в Доме культуры-то не по силам…

— Видишь ли, — Жума погладил ее по голове, — чтобы работать в Доме культуры, действительно нужно известное образование, навык, опыт. А в райисполкоме дело надо поставить так, чтобы ты лишь появлялась по утрам, давала руководящие указания и, сказав, что едешь в совхоз или на предприятие, исчезала. Будет считаться, что ты на местах крепишь связь с массами или осуществляешь живое руководство. В зависимости от обстоятельств в ход пойдут те или другие формулировки. Формулировок этих, слава аллаху, хватает. Как сур в Коране…

— А как же товарищ Сапарбиев? — смущенно спросила Тумиша. — Мне не хотелось бы его вытеснять, он так хорошо относится ко мне.

— Откуда я знаю, что завтра случится с товарищем Сапарбиевым, — загадочно проговорил Жума. — Может быть, его повысят или понизят. В конце концов он, как и все мы, ходит под богом. В этом мгновенном мире все во власти аллаха…

— А тебе самому сейчас ничего не угрожает? — с тревогой спросила Тумиша.

Жума нежно посмотрел на молодую женщину: ее тревога тронула его суровое сердце.

— Кто-то донес, что я приобщаю людей к святой вере. Есть подозрение на Товсултана Казуева, прославленного животновода. Ведь это он когда-то попросил меня быть сторожем на ферме, которую построили на склоне горы. Он слишком близко меня наблюдал и, вероятно, слишком много знает.

— Неужели Казуев? — задумалась Тумиша.

— Из-за этого доноса я перешел на нелегальное положение. Мое убежище вполне надежно. Надеюсь, ты скоро посетишь меня там.

— Ах, если бы! — невольно вырвалось у Тумиши.

— А пока у меня к тебе просьба. У Саши Легаевой находится мой чемодан с текстами молитв самых великих шейхов за всю историю ислама. Эти молитвы мне очень дороги и очень нужны. Сегодня ночью к тебе придет Абдулрешид и вместе вы сходите за чемоданом. Пусть он побудет у тебя несколько дней. Запомни: это строжайшая тайна.

— Я сделаю все, как ты велишь, мой невообразимый супруг! — в экстазе воскликнула Тумиша.

— А кроме того, помни, что Сапарбиев, которого ты жалеешь, очень зорок и умен. По-моему, он слишком внимательно приглядывается к тебе. Хорошо бы найти факты, которые его компрометируют. Не берет ли он, например, взятки? Не придерживается ли адата? Не замешан ли в каких спекуляциях? Вот тогда бы мы его зажарили на медленном огне…

Глава одиннадцатая

Следователь областной прокуратуры Абуталипов, приехавший в Малхан-ирзе три дня назад, сидел, обхватив голову руками, в одном из кабинетов райисполкома, отведенном ему для работы. Перед ним на столе — груда бумаг. В кресле напротив — Ханбеков. Вид у следователя измотанный и печальный.

— Черт знает что! — с отчаянием восклицал он. — Я приехал сюда с соблюдением всех мер предосторожности, можно сказать тайно, но о моем приезде все-таки как-то разнюхали, и вот, ежедневно увеличиваясь, идет поток жалоб, анонимок, заявлений, разного рода «сигналов»… А я же и так привез сюда целый портфель подобной литературы. Какой-то проклятый район! Единственный во всей республике… И как только людям не надоест! Ведь за каждым «сигналом» следуют допросы да опросы, комиссии да проверки… Это же должно бы утомлять, надоедать. Ан нет! Что вы-то, отцы района, думаете обо всем этом?