В дебрях Африки - [78]

Он думал, что застанет всех спящими, но он забыл о Саба, который начал лаять так, что мог бы разбудить даже мертвых. Кали тоже в одно мгновение выбежал из убежища и воскликнул:

– Бвана Кубва!.. Верхом!

В голосе его звучало больше радости, чем удивления, так как он настолько верил в могущество Стася, что если бы последний даже сам сотворил коня, чернокожий не очень был бы поражен.

Но так как радость выражается у негров смехом, то он начал хлопать себя по бедрам и хохотать как безумный.

– Стреножь эту лошадь, – сказал Стась, – сними с нее припасы, разведи огонь и вскипяти воду.

Отдав эти приказания, он вошел в жилище. Нель тоже проснулась и стала звать его. Стась, отогнув полотняную перегородку, увидел при свете ночника ее бледное лицо и белые худые ручки, лежавшие на пледе, которым малютка была покрыта.

– Ну, как ты себя чувствуешь, крошка? – весело спросил он.

– Хорошо; я крепко спала, пока меня не разбудил Саба. А почему ты не спишь?

– Я уезжал.

– Куда?

– В аптеку.

– В аптеку?

– Да. За хинином.

Девочке, правда, не очень нравились порошки, которые она принимала перед тем, но так как она считала их верным лекарством против всех болезней на свете, то на этот раз она только вздохнула с сожалением и ответила:

– Я знаю, что у тебя больше нет хинина.

Стась поднес к ночнику одну из склянок и спросил с гордостью и торжеством:

– А это что?

Нель не хотела верить глазам, а Стась продолжал, захлебываясь и весь сияя:

– Ну, теперь ты будешь здорова! Я вот возьму сейчас кожуру со свежей фиги, заверну в нее этой прелести и, хочешь не хочешь, ты должна будешь проглотить. А чем запьешь, это потом видно будет. Что ж ты смотришь на меня, точно на «зеленого кота?.. Вот, смотри, у меня еще одна склянка. И их дал мне один белый. Он находится со своим лагерем в четырех милях отсюда. Я сейчас от него. Назвался он Линде, швейцарцем. У него рана, и он не может встать, но он надавал мне массу хороших вещей. Я приехал назад верхом, а к нему шел пешком. Ты думаешь, приятно идти ночью через степь? Брр!.. Еще раз ни за что бы не пошел. Разве только за хинином!

Выпалив все это одним залпом, он оставил девочку в полном недоумении, а сам удалился в «мужское отделение», выбрал из запаса фиг самую маленькую, выковырял из нее мякоть и насыпал в середину хинину, следя за тем, чтоб доза не была больше тех порошков, которые он получил в Хартуме. Сделав это, он вышел, чтобы засыпать в посудину с водой чаю, и вернулся с лекарством к Нель.

Девочка не переставала думать обо всем случившемся. Ей было страшно любопытно, что это за белый, которого Стась видел, и откуда он узнал о нем. Придет ли он к ним и будут ли они продолжать путь вместе? Она не сомневалась теперь, что раз Стась достал хинина, то она, наверное, выздоровеет. Но какой же этот Стась: пошел один ночью через степь как ни в чем не бывало. Несмотря на все свое преклонение перед ним, Нель считала до сих пор, – не особенно задумываясь, правда, над этим, – что все, что он делает для нее, понятно как-то само собой; очень просто: он – большой мальчик и заботится о маленькой девочке. Но сейчас в ее маленькой головке мелькнула мысль, что без его забот она давно бы погибла, что он страшно много думает о ней, старается угодить ей и защищает, как ни один другой мальчик его лет не делал бы и не сумел бы. Ее маленькое сердце переполнилось чувством глубокой благодарности.

И когда Стась опять вошел к ней и наклонился над нею с лекарством, она закинула ему на шею свои маленькие ручки и горячо обняла его.

– Стась, ты… ты ужасно добрый; ты так много делаешь для меня.

– А для кого же мне делать? – ответил Стась. – Это мне нравится! На, прими это лекарство!

Но под этими равнодушными словами была скрыта глубокая радость; глаза у него блестели от удовольствия, и он с торжеством и гордостью крикнул, высунувшись в отверстие, служившее дверью:

– А теперь, Меа, подай мисс чай.

XXXIII

Стась собрался к Линде на следующий день лишь после полудня. Ему надо было отоспаться за прошлую ночь. По дороге, полагая, что больному может пригодиться свежее мясо, он настрелял много дичи, которая действительно была принята с благодарностью. Линде был очень слаб, но в полном сознании. Поздоровавшись со Стасем, он тотчас же спросил о здоровье Нель и предупредил Стася, чтоб он не считал хинин абсолютно верным средством от лихорадки и чтоб оберегал девочку от чрезмерного солнца, сырости, не позволял ей оставаться ночью в низких и болотистых местах и не давал пить плохой воды. По его просьбе Стась рассказал ему всю историю, свою и Нель. Когда Стась окончил свой рассказ, Линде закурил трубку, смерил Стася еще раз с ног до головы взглядом и задумчиво проговорил:

– Если в вашей стране много таких мальчиков, как ты, то не скоро сломят вас ваши враги.

И, помолчав немного, продолжал:

– Самое лучшее подтверждение моих слов – это то, что ты стоишь тут передо мной. И знаешь, я тебе скажу: ваше положение ужасно, ибо путь, в какую бы то ни было сторону, полон опасностей. Но такой мальчик, как ты, сможет, пожалуй, выбраться из этой страшной западни и спасти маленькую крошку…

– Была бы только Нель здорова, а я уж сделаю, что будет в моих силах! – воскликнул Стась.