В дальних водах и странах. т. 2 - [188]

Вот три образчика народных песен:

Иро ке наи тоте

Куни оену моно йо,

Мияре бара ни мо

Ханага саку.

"Не унывай, что не встречаешь пока сочувствия в любимом человеке; взгляни, на стебле, полном шипов, все же расцветают розы".

Кои сезуба

Тама но саказуки

Сокото наку

Моно но аварева

Йомо сираджи.

"Не будь любви, не видели бы мы дна взаимной чаши, полной сладкой отравы".

Оки но тайсен

Икари де томеро,

Томете томарану

Кои но мичи.

"И среди буйных вод можно остановить корабль, бросив якорь;— нет средств остановить течение страстной любви".

* * *

После легкого завтрака в нашей гостинице "Мару-Яма", мы поспешили на железную дорогу, чтобы отправиться в город Оцу, расположенный внутри страны, в самом сердце Ниппона, на берегу классического японского озера Бивы, которое неоднократно было воспеваемо и лирическими, и эпическими поэтами, как за красоту своего местоположения, так и потому, что берега и окрестности его полны великих исторических воспоминаний.

От Исиба до Оцу, предельной нашей станции, считается пять миль. Поезд все время идет в виду озера, мимо цепи домиков полусельского, полугородского характера, которые иногда то скучатся вместе, в тесную группу, то раздадутся в стороны, открывая между собою правильные квадраты и параллелограммы чайных плантаций. Уход за кустиками чайного деревца в здешних местах тщателен, можно сказать, до скрупулезности; грядки вытянуты в струнку, заботливо разделаны, уравнены, выполоты, в меру орошены, и каждый кустик непременно подстрижен в форме грибка, либо шарика. Местные чайные плантации считаются лучшими в Японии; городок Уджи в особенности славится ими, как первоклассными во всех отношениях. В государственной летописи Великого Ниппона говорится, что первый опыт разведения чайного деревца, вывезенного из Китая, был сделан именно здесь, на берегу озера Биво; опыт удался, и с тех пор слава местных плантаций упрочилась на столько, что пальма первенства остается за ними и до наших дней. А ведь с того времени протекло, по крайней мере, двенадцать столетий!..

В настоящее время отпуск чая из Японии простирается ежегодно на сумму более 400,000 иен (слишком 22,000,000 франков) и главная масса его вывозится в Америку, где он особенно пришелся по вкусу потребителям.

Наконец мы прибыли в Оцу, иначе называемый Огоц, главный город провинции или губернии (кен) Сига (прежний: кен Ооми). Собственно говоря, я неправильно называю его главным городом, потому что в данной провинции таковым считается официально Гобессио, где и помещается местный административный центр со всеми его учреждениями; но дело в том, что самое то Гобессио есть не более как посад или предместье Огоца, прилегающее к нему с севера.

Город Оцу не велик, но он широко и привольно раскинулся со своими предместьями, садами и чайными плантациями, частию по склону горы Гиейсан, частию по прибрежной низменности. По переписи 1873 года, в нем считается без малого 18,000 жителей. Панорамой ему с северной и западной стороны служат горы, отошедшие несколько вдаль, и спускающиеся в котловину пологими скатами, которые мало-помалу переходят в низменную плоскость, образуя собою берега, далеко вдающиеся в озеро несколькими узкими и длинными мысами. С юга же и востока облегают город невысокие холмы, покрытые зарослями лавра, бамбука и клена, а за ними выглядывают вершины обнаженного хребта Сигаракидан, среди которого находится самая высокая из гор, окружающих Биву, — вулкан Ибуки-яма. (1,250 метров высоты), название которого значит "гора, извергающая желчь". Удивлеяный несколько таким необыкновенным названием, я попросил нашего переводчика объяснить, что оно собственно значит и почему именно желчь? Оказалось, что Ибуки-яма — это, в некотором роде, японский Ад, гнездилище всякого зла, мерзости и нечести. В древности вся Япония быда де убеждена, что в кратере Ибуки-ямы находится спуск в подземное царство огня и мрака, населенное демонами и "ползающими" презренными и злыми духами. Говорят, что далее, вдоль восточного берега Бивы, хребет Сигаракидан подходит к самому озеру и спускается в его воды отвесными скалистыми мысами, из коих одни венчаются суровыми пиками, другие же образуют своды естественных арок, но разглядеть все эти особенности сквозь серебристо-голубоватую воздушную дымку не представляется никакой возможности, даже и с помощью бинокля.

В прежние времена по озеру плавало множество каботажных судов, которые украшали его гладь своими белыми как чайки парусами; но с проникновением так называемых "лучей европейской цивилизации", какие-то местные предприниматели составили компанию на акциях, обзавелись тремя пароходишками и прибрали в свои руки весь каботаж самого большого озера Японии; с тех пор все прежние суда исчезли с его поверхности, и теперь даже рыбачьих челноков на ней почти незаметно. Озеро, покоящееся, как зеркало, под лучами солнца в широко раздвинутых берегах, просто поражает своею пустынностью, столь непривычною для глаза в Японии.

На северном берегу Бивы, начиная с окрестностей Гобессио и далее, жители занимаются преимущественно разведением шелковичных червей и выделкой лаковых вещиц, сбываемых за границу через Осаку и Хиого. Весь вывоз шелка (в виде коконов, сырца и, частию, тканей) из Японии в Европу и Америку простирается в настоящее время без малого до миллиона килограммов и из этого количества четвертая часть, как говорят, приходится на долю окрестностей Бивы. Так, например, в 1878 г. было вывезено 925,000 килограммов на сумму 22,046,600 франков; стало быть, из этого количества окрестности Бивы дали, приблизительно, 231,250 килограммов, представивших собою стоимость в 5,501,625 франков, которые составляют почти чистый доход жителей, принимая во внимание, что уход за шелковичным червем не требует почти никаких материальных издержек. Самый город Оцу, кроме чайных и шелковичных плантаций, составил себе известность еще и специальною выделкой так называемых