В дальних странствиях - [19]

В одном из городов путешественники посетили школу, оставившую неблагоприятное впечатление. Это дало основание Александру Григорьевичу сделать нелестные выводы о системе просвещения.

Описывая свои впечатления от посещения одной из западных провинций, Раджпутаны (Раджастхан), населенной раджпутами, Щербатова подметила здесь своеобразную общественно-политическую организацию, которая не сохранилась в других районах страны. Автор книги «По Индии и Цейлону» пишет: «В 1818 году при лорде Хастингсе Раджпутана получила ту политическую организацию, какую она сохранила до сего дня. Большинство князей платит дань английскому правительству.

Наследственная феодальная, или племенная, система прежних индусов, которая была всюду уничтожена мусульманской централизацией, существует до сих пор еще в Раджпутане, и большей частью землею владеют на феодальных началах. В настоящее время у Махараны [титул главного феодального правителя в Раджпутане] пятьдесят один личный вассал, которые пользуются правами и привилегиями, какие не существуют нигде в других частях Раджпутаны. В своих поместьях, где они обязаны содержать полицию, преследовать преступников, защищать торговлю и проч., они живут с большой пышностью и роскошью и признают только одну верховную власть, т. е. своего сюзерена — Махарану. Они ему лично платят известную подать.

Народ, населяющий поместья вассалов, находится в полной от них зависимости, хотя, впрочем, пока он платит требуемый от него налог, за ним признается постоянное наследственное право владеть землей. Когда ленный вассал входит к Махаране, весь двор встает. По слухам, доходность всех вассалов равняется двум миллионам рупий, доход же Махараны приблизительно три: миллиона с половиной (около 2 300 000 рублей)» [19, с. 182–183].

Далее автор отмечает, что небольшие местечки находятся в особой зависимости, называемой бхум. Такие местечки владеют землей на основе вечного и наследственного права с условием нести определенную службу, например содержать караулы, охранять дороги или прислуживать в определенных случаях князьям.

Дели заинтересовал путешественников своей бурной историей и великолепными памятниками эпохи Великих Моголов. Среди них выделялись Красный форт, превращенный в английские казармы, и стройный высокий минарет Кутаб Минар, поражающий своими гармоническими пропорциями.

Щербатова дала яркое описание столицы Могольского государства. Императоры Бабур, Акбар, Аурангзеб выступали как грозные завоеватели. В состав империи Великих Моголов вошла почти вся Индия, за исключением крайнего Юга. Но могущество их было недолговечным. Начался процесс феодальной раздробленности, упорная борьба народов против захватчиков, нашествия сильных соседей — иранцев и афганцев. Все это ослабило Могольское государство, привело к распаду империи и облегчило в конечном итоге для англичан завоевание Индии. Могольский император был низведен до роли бессильного правителя, реальная власть которого простиралась только на Дели и его окрестности. Он становится марионеткой в руках более сильных князей, а позже — Ост-Индской компании. Последний император — Бахадур-шах закончил свою жизнь в ссылке, а его сыновья были убиты командиром британского карательного отряда Ходсоном во время кровавой расправы над участниками народного восстания 1857–1859 гг.

Дели был одним из центров этого самого мощного в истории Индии восстания против колониального гнета, охватившего все слои общества — от крестьян-бедняков до патриотически настроенных феодалов. К. Маркс писал: «Это первый случай, когда сипайские полки перебили своих офицеров-европейцев; когда мусульмане и индусы, забыв свою взаимную неприязнь, объединились против своих общих господ; когда «беспорядки, начавшись среди индусов, в действительности привели к возведению на трон в Дели императора-мусульманина»; когда восстание не ограничилось несколькими местностями и, наконец, когда восстание в англо-индийской армии совпало с проявлением всеобщего недовольства великих азиатских народов английским владычеством, ибо восстание бенгальской армии, без сомнения, тесно связано с персидской и китайской войнами» [2, с. 241].

Русские путешественники имели возможность встретить многих живых участников восстания и не могли обойти это историческое событие в своей книге. Щербатова отмечает, что восстание охватило значительную территорию, и излагает ход событий. Сообщая о жестокостях восставших, путешественница находит им оправдание: «Томившееся в продолжение полустолетия под железным игом англичан население, почуяв свободу, мстило своим бывшим покорителям всеми возможными способами. В оправдание индусов следует сказать, что их ненависть к завоевателям была вполне понятна; эти последние систематически унижали их и на каждом шагу оскорбляли самые дорогие их предания и самые священные их обычаи. Кроме того, они с высоты своей британской холодной надменности смотрели на туземцев не как на равных себе людей, а как на нечто среднее между животным и человеком. Вследствие всего вышесказанного неудивительно, что индусы не питали особенно нежных чувств к иностранцам, лишившим их свободы и заменившим, правда нередко тяжелую, но все же родную, патриархальную власть махараджей и раджей чужеземным правительством с непонятными для них порядками» [19, с. 236–237].