В чужом доме - [83]
— Где ж ты видел бокс?
— Мои родители ярмарочные торговцы. У них кондитерская на колесах, и они торгуют на всех праздниках и гуляньях. Ты их увидишь здесь, на бульваре, в троицын день. Когда я был мальчишкой, то большую часть времени проводил у деда, у него был зал, где выступали борцы и боксеры.
— А я-то думал, что там дерутся только понарошку.
— Конечно, но все-таки эти люди должны уметь боксировать на тот случай, если им бросит вызов кто-либо из публики. Так случается редко, но все же бывает.
Жюльен следил за боем, происходившим по другую сторону кроватей, и время от времени поглядывал на Доменка.
— Ты бы мог давать им советы, — заметил он. — Почему ты этого не делаешь?
— Очень надо, — сказал Доменк. — И потом, они не такие уж хорошие ребята.
Жюльен немного поколебался, но под конец спросил:
— А почему в таком случае ты сказал мне, как следует действовать, чтобы победить Барно?
Доменк как будто смутился. Он раскрыл книгу, полистал ее, после чего снова положил на стол.
— Мне хотелось, чтобы ты проучил этого здоровенного болвана, который на три года старше тебя и слишком много о себе мнит.
Жюльен смотрел на Пилона, у того все лицо было в крови. С минуту он еще следил за поединком, потом спросил у Доменка:
— Как ты думаешь, смогу я боксировать?
— Что за вопрос! Когда ты хочешь, то отлично дерешься.
— Нет, я не о том. Могу ли я по-настоящему заниматься боксом… как профессионал? Сделать это своей карьерой? Понимаешь?
Доменк покачал головой; он улыбался, однако взгляд его выражал грусть.
— Между вашим дурачеством и настоящим боксом, дружище, — проговорил он, — целая пропасть… Ты этого еще не понимаешь, слишком молод.
Он замолчал и посмотрел на середину комнаты, где подростки осыпали друг друга ударами под аккомпанемент возгласов и ругательств.
— Взгляни, — сказал Доменк, — и они называют это боксом. Ну, их это, может, и забавляет, но меня совсем не трогает.
Доменк глубоко вздохнул и снова взял книгу.
— Что ты читаешь? — поинтересовался Жюльен.
— «Огонь» Барбюса. Только не читаю, а перечитываю.
Жюльен посмотрел на книгу: на обложке была фотография, изображавшая солдат в окопах.
— Книга о войне, — заметил он.
— Нет, книга против войны. А это не одно и то же.
Доменк снова принялся за чтение. Между тем бой прекратился, и подростки препирались друг с другом. Жюльен некоторое время прислушивался к спору, но потом в ушах у него снова прозвучал голос Доменка: «Между вашим дурачеством и настоящим боксом — целая пропасть». Несколько минут назад, стаскивая перчатки, Жюльен подумал о девушке с улицы Пастера. В тот миг ему казалось, что мечта, которой он предавался в автобусе, близка к осуществлению. Ему чудилось, будто он видит в одном из кресел первого ряда, возле самого ринга, лицо, обрамленное длинными локонами; и лицо это улыбалось ему одному.
Мальчик стал машинально листать журнал, лежавший на столе. Он разглядывал иллюстрации, не вдумываясь в то, что они изображают. Вдруг Доменк спросил:
— Что ты думаешь по этому поводу?
— Ты о чем?
— Да об этом, черт побери.
И он указал на страницу с цветными фотографиями. Жюльен вгляделся внимательнее. Фотографии изображали большой парк с зеленеющими аллеями. Возле крыльца виллы стоял огромный американский автомобиль. Рядом было изображено внутреннее убранство комнаты с золотистыми листьями на коврах.
— Переверни страницу… — сказал Доменк. — Гляди-ка, тут два пруда, бассейн для плавания. А если прочтешь текст под снимками, тебе станет противно.
— Очень красиво, — заметил Жюльен.
— Красиво, не спорю. Красивая гниль. Так вот, видишь ли, если б люди не были столь ограниченны, то этакий журнал, к слову сказать, наиболее отвратительный среди реакционных журналов, мог бы служить для нас лучшим средством пропаганды.
— Не понимаю.
— Как, разве ты не согласен? По-моему, достаточно тем, кто умирает с голоду, всего лишь раз посмотреть на такие снимки, чтобы стать коммунистами.
Жюльен покачал головой. Доменк продолжал:
— Ну, вот, а эти глупцы еще умудряются экономить на картофеле и выкраивают деньги на подобные журналы! И, можешь поверить, они их покупают не для того, чтобы взять на заметку субъектов, выставляющих напоказ свою роскошь, и в один прекрасный день рассчитаться с ними, — нет, они просто раскрывают рот при виде такого богатства. — Доменк с горечью рассмеялся. — Мечта служанки! Очаровательный принц. Роскошная машина. Кинозвезда, которой можно стать за какой-нибудь месяц при помощи рекламы! Словом, неожиданное богатство, слава! И, подумать только, встречаются же люди, что покупают эту белиберду, но жалеют деньги на членские взносы в конфедерацию труда.
Доменк утратил обычное спокойствие, но, несмотря на гнев, голос его звучал ровно. Он еще долго говорил о кинозвездах, об идиотском восхищении, которое они вызывают у молодежи, об истинном таланте и дутой славе, что вспыхивает, как фейерверк, и тут же гаснет. Жюльен слушал его. Ему был не совсем понятен гнев Доменка, и все же мальчику казалось, что этот невысокий тщедушный юноша с черными живыми глазами и подвижным лицом знает нечто важное, хотя и трудно поддающееся определению, нечто такое, о чем другие даже не подозревают.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Их трое – непохожих друг на друга приятелей, которых случай свел вместе в городке среди гор Юры: Серж – хрупкий домашний мальчик, Кристоф сын бакалейщика и Робер – подмастерье-водопроводчик, который сбежал из дома, где все беспробудно пьют, и он находит сочувствие только у Жильберты, дочери хозяина близлежащей фермы.Они еще не стали нарушать законы. Но когда им удается украсть сыр, то успех этой первой кражи опьяняет и ободряет их. Они решаются на "настоящее дело" в деревне Малатаверн. Серж и Кристоф разработали план, но Робер в нерешительности.Трусость? Честность? Суеверные предчувствия? Никто не может ему помочь, он наедине со своей совестью, один перед ясными глазами Жильберты, один перед этим проклятым местом – Малатаверн.
Роман «Плоды зимы», русский перевод которого лежит перед читателем, завершает тетралогию Клавеля «Великое терпение». Свое произведение писатель посвятил «памяти тех матерей и отцов, чьи имена не сохранила История, ибо их незаметно убили тяжкий труд, любовь или войны». И вполне оправданно, что Жюльен Дюбуа, главный герой предыдущих частей тетралогии, отошел здесь на задний план и, по существу, превратился в фигуру эпизодическую…Гонкуровская премия 1968 года.
Действие романа разворачивается во Франш-Конте, в 1639 году, то есть во время так называемой Десятилетней войны, которая длилась девять лет (1635 – 1644); французские историки предпочитают о ней умалчивать или упоминают ее лишь как один из незначительных эпизодов Тридцатилетней войны. В январе 1629 года Ришелье уведомил Людовика XIII, что он может рассматривать Наварру и Франш-Конте как свои владения, «…граничащие с Францией, – уточнял Ришелье, – и легко покоряемые во всякое время, когда только мы сочтем нужным».Покорение Франш-Конте сопровождалось кровопролитными битвами.
Сборник рассказов и сказок крупнейших писателей Франции XX века в переводах молодых участников семинара переводчиков при Союзе писателей СССР, которым руководили Н. Наумов и Л. Лунгина. Составители: Татьяна Авраамовна Ворсанова и Наталья Самойловна Мавлевич. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации А. Иткина.
Романы известного французского писателя Бернара Клавеля, человека глубоких демократических убеждений, рассказывают о жизни простых людей Франции, их мужестве, терпении и самоотверженности в борьбе с буржуазным засильем. В настоящее издание вошли романы "В чужом доме" и "Сердца живых".
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Тетралогия «Великое терпение» (1962–1964), написанная на автобиографической основе, занимает центральное место в творчестве французского писателя Бернара Клавеля. Роман «Тот, кто хотел увидеть море» — вторая книга тетралогии.