В четверг протрубит ангел - [9]

– Если бы ты всегда была такой сговорчивой… Вот слушай. Возле Вест Пойнта есть склад Министерства обороны – телефонный номер в справочниках, конечно, не числится. Выясни этот номер, пожалуйста, по своим каналам. Компьютер телефонной компании, ты знаешь, хранит информацию по каждому звонку с каждого телефона – куда звонили, когда, сколько минут. Мне нужна вся информация о звонках со склада и на склад. Начиная, скажем, с января. Информация должна включать имена и адреса владельцев тех телефонов, куда и откуда звонили… Нет, нет, сведения, в каком году родились их бабушки, мне не требуются… Видишь, совсем пустяковая просьба… Да, сразу же дай знать.

Дэнис положил трубку, посмотрел на Пита.

– Жена моя литературу в колледже преподает и все просвещает меня по части мудрых изречений. Как сказал какой-то там древний философ, тот сделал полдела, кто начал. Мы свое расследование начали. А теперь пошли в наш кафетерий, перекусим. Потом так закрутиться может – и времени не найдем.

8

Из тетрадок деда.

* * *

Мамина семья была из Архангельской губернии, чистокровные русские. Говорю «чистокровные», потому что в тот край не докатились монголы и не подмешали своих генов, как на остальной Руси. Мама хранила фотографию деда: Иосиф Данилович сидит в кресле, на коленях костистые рабочие руки, продолговатое, как на старинных иконах, лицо. Совсем маленьким остался без отца, а когда ему было четырнадцать, умерла мать. Скитался по чужим домам, просил милостыню. Потом кто-то надоумил – он стал носить по деревням на продажу нитки, иголки, пуговицы. Закрою глаза и вижу: серое северное небо, то дождик, то снежок, и бредет по холодной грязи проселочных дорог мальчик-коробейник. Видимо, был он от природы смышленым, не боялся никакого труда. Через несколько лет дело пошло, обзавелся маленькой лавкой, стал уважаемым человеком в Мезени, городке возле самого Полярного круга.

* * *

Прекраснодушные французские энциклопедисты – Гельвеций, Руссо – утверждали, что все люди от рождения равны и лишь неодинаковые условия жизни вызывают их нравственное и умственное расслоение. Понятие «гены» восемнадцатому веку было неведомо – научную проверку этот вопрос получил только через два столетия. Были взяты две группы близнецов: однояйцовые, имеющие идентичный генетический набор, и двуяйцовые, которые генетически не идентичны, хотя и близки, как родные братья и сестры. Исследователи подобрали одинаковое количество однояйцовых и двуяйцовых близнецов, которые во взрослой жизни совершили те или иные преступления. А потом посмотрели – случались ли нарушения закона у второго близнеца из той же пары. Оказалось, что среди двуяйцовых пар такое совпадение составляло около 25 %, а среди однояйцовых – около 75 %. Столь значительное расхождение между взятыми группами уже никак не объяснялось различиями в окружающей среде, воспитании или образовании. Ведь в каждой паре оба близнеца получали в семье одинаковое воспитание, одинаково ходили или не ходили в школу и так далее. Связь между криминальными наклонностями и генетическим набором стала очевидной. Сходные исследования на близнецах выявили зависимость от генетического набора и их умственных способностей. Иными словами, люди уже от рождения не равны. Полученные ими гены определяют – хотя и не полностью, но в большой степени – соотношение в человеческой душе добра и зла, ума и глупости.

* * *

Первая жена Иосифа Даниловича умерла от родильной горячки, оставив троих детей. Дед женился во второй раз, на моей бабке. Та рожала почти каждый год, но только после шести девчонок, включая мою маму, появился на свет долгожданный сын. И опять беда – после родов от потери крови бабка умерла, еще молодая. Дед женился в третий раз, на младшей сестре бабки. Та родила еще четверых. Четырнадцать детей он подымал. Мама всегда видела его работающим – в лавке, по дому. Приказчика не держал; при нужде в лавке помогали старшие дети. Зимой – на санях, в длинном тулупе до пят, за сотни верст – ездил за товаром в Архангельск; жене и детишкам обязательно привозил гостинцы. Был немногословен, но если что скажет, то это – закон для всей семьи. Каждое воскресенье с выводком детей ходил в церковь. Чтобы обеспечить их всех молоком, держал две коровы. После революции, на закате нэпа, задавили деда налогами, лавку отобрали, а самого объявили нетрудовым элементом и кулаком. «Как же не кулак, если две коровы». Коров увели в колхоз. Хорошо еще, что самого не сослали, – наверное, дальше Полярного круга ссылать было некуда. Дед умер в год моего рождения. Было ему под семьдесят, босыми ногами месил глину, чтобы замазывать щели в печке, упал и умер. Сердце не выдержало.

* * *

Американский физик Шокли еще молодым, в тридцать восемь лет, прославился открытием транзисторного эффекта. И за это получил Нобелевскую премию. А потом увлекся социологическими проблемами – его беспокоило возможное снижение интеллектуального потенциала американского общества. К тому времени в результате научных исследований уже было известно, что так называемый коэффициент интеллектуальности (КИ) примерно на три четверти зависит от генетического набора, наследуемого индивидуумом, и только на одну четверть от того, какое воспитание и образование он получил. Вместе с тем, согласно статистике, уровень деторождения у женщин с низким КИ в два-три раза выше. При сохранении год за годом такой тенденции возникает угроза для генофонда нации в целом. Привыкший к открытому обсуждению в кругу коллег любых научных проблем, нобелевский лауреат представил свой доклад на заседании Национальной академии. Он предлагал добровольную стерилизацию людей с низким КИ при условии выплаты им за это тридцати тысяч долларов. Реакция коллег оказалась для него неожиданной. Одни испуганно промолчали. Другие выступили против – без всякой фактической аргументации, просто потому, что было нарушено «табу» так называемой политкорректности. Впоследствии этих своих оппонентов Шокли прозвал «перевернутыми либералами».