В боях за освобождение Румынии, Венгрии, Чехословакии - [36]

Разобравшись в обстановке на месте, я приказал начальнику инженерной службы использовать все инженерно-саперные части и подразделения группы и корпусов для восстановления не только моста через Мораву на шоссе Кути — Ланжгот, но и семи других мостов, взорванных противником при отходе. В течение ночи под сильным артиллерийско-минометным огнем саперы восстанавливали мосты. К. утру 9 апреля мосты были наведены. Форсирование пошло быстрыми темпами. В ту же ночь кавалерийские полки, действовавшие на плацдарме, были усилены танками, дивизионной и корпусной артиллерией. Штурмовой и истребительной авиационным дивизиям было приказано навести бомбо-штурмовые удары по опорным пунктам противника и поддержать конницу на поле боя. Утром 9 апреля мы продолжали бои против бешено сопротивлявшегося противника. Проверяя боевые порядки и действия корпусов, я установил, что решение бывшего командира 4-го гвардейского кавалерийского корпуса на глубокий прорыв в тыл противника 9-й гвардейской кавдивизией уже не соответствовало сложившейся обстановке. Готовность переправ через Мораву и выход частей 53-й армии в район действий 4-го гвардейского кавкорпуса позволили сдать боевой участок стрелковым частям и, не распыляя сил, одним мощным ударом разбить противостоящую группировку противника в Моравской долине, а затем развивать быстрое и решительное наступление в общем направлении на Брно, не оглядываясь на свои открытые фланги и тыл.

На основании сделанных мною выводов командир 4-го гвардейского кавкорпуса получил распоряжение перенацелить 9-ю и 10-ю гвардейские кавдивизии, перейти водную преграду и во взаимодействии с соседом слева овладеть узлом обороны Ланжгот. 30-я кавдивизия была выведена в мой резерв и сосредоточена в Бродске, чтобы быть готовой развить удар главных сил на Ланжгот и далее на Брно.

Нельзя не рассказать об одном интересном боевом эпизоде, связанном с Бродске. Сразу же после освобождения Бродске туда переместился штаб 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, хотя обстановка в этом районе еще была напряженной. Берег не был полностью очищен от противника.

И вот в ночь на 8 апреля до ста пятидесяти гитлеровцев на автомашинах и четырех бронетранспортерах, с артиллерией, одним тяжелым и тремя средними танками выдвинулись в направлении на Бродске. Позже стало известно, что они имели задачу внезапным налетом разгромить штаб корпуса и перерезать дороги, ведущие к переправам, сорвать подход наших резервов на западный берег Моравы.

Но на пути к Бродске стояли батареи капитана Хорунжего и старшего лейтенанта Минина 1732-го зенитного артиллерийского полка подполковника Шиповалова, которые прикрыли штаб корпуса и переправу на Мораве. Эти-то батареи наших славных зенитчиков преградили и намертво закрыли путь врагу.

Около часа ночи высланные в разведку сержант Черкашин и рядовой Кирнос доложили командирам батарей о силах и направлении движения гитлеровцев. Батареи быстро изготовились к отражению на этот раз не воздушной, а наземной атаки. «Стоять насмерть» — эти слова капитана Хорунжего понеслись по батареям от старшины Арустомяна к командиру отделения управления батареи старшему сержанту Багрову, от него к командиру орудия сержанту Попову, к наводчикам ефрейтору Чубареву, рядовому Харламову и другим.

Зенитчики не хотели обнаруживать себя раньше времени, решив встретить противника огнем с двухсот метров. Навстречу колонне гитлеровцев выслали ракетчиков, которые должны были осветить вражеские машины, когда они подойдут на это расстояние.

Шум моторов и скрежет гусениц быстро нарастали. Враг все ближе подходил к батареям. Замерли у орудий зенитчики. Кажется, пора бы начинать. Но команды нет Стволы наводятся по шуму моторов, чтобы при освещении целей немедленно взять их на прицел.

Но вот в воздух взвились ракеты, вырвав из тьмы моторизованную колонну. Впереди шел тяжелый танк, получивший от своих создателей — гитлеровских разбойников — хищное название «королевский тигр». Зенитчики открыли беглый огонь трассирующими пулями и снарядами. Темноту разорвали огненные языки пламени. Уже первые снаряды выбили из танков брызги искр. Еще не догорела первая серия ракет, а у головного «тигра» была уже перебита гусеница. Он завертелся на месте, несколько раз «чихнул» и остановился. Ракеты погасли, но в это время загорелись бронетранспортер и грузовая машина с солдатами. Взвившиеся языки желтого пламени опалили солдат, и они бросились бежать, описывая огненные зигзаги. Теперь хорошо освещалась вся колонна гитлеровцев. А нашим зенитчикам только этого и надо было.

Гитлеровцы засуетились, пытаясь организовать сопротивление. Вскоре они открыли беспорядочный огонь из пушек, пулеметов и автоматов. Но их стрельба в темноту, по невидимым целям была бесполезной. А тем временем наши скорострельные зенитки не умолкая били по освещенным горящим машинам. Снаряды точно ложились в цель. Вот вспыхнул средний танк. Гитлеровцы стали бросать орудия, экипажи выскакивали из машин и разбегались в разные стороны. Крики и стоны раненых доносились до батарей. Врага охватила паника.