В борьбе за Белую Россию. Холодная гражданская война - [7]

— А ты уверен, что он настал?

— Я тебе повторяю: настоящая листовка должна быть именно такой!

Мы проспорили несколько дней, прежде чем он согласился изменить текст на более умеренный и выбросить свое резиновое творчество.

За составление текста и техническое исполнение взялся я, распространять договорились вместе. Текст получился — в правозащитном духе, озаглавлен: «Свободу политзаключенным!» Вкратце говорилось о том, что в стране, которую «кремлевские лицемеры» называют самой демократической в мире, в лагерях и спецпсихбольницах томятся тысячи политзаключенных только за то, что осмелились открыто высказывать мысли, неугодные правительству.

«Свободу Осипову, Огурцову, Марченко, Буковскому, Твердохлебову, Гинзбургу, — говорилось в конце. — Свободу всем 2000 политзаключенных в СССР!» Что их было больше — мы не знали.

Достали банку типографской краски — набор «Юный гравер» тогда еще был в продаже. Текст я вырезал на линолеуме.

За стенкой, в большой комнате, взрослые снова спорили о политике. Говорят: «Нельзя в этой стране ничего изменить. Уезжать надо!» — «Нет, — отвечает другой, — нельзя уезжать, но и менять ничего не надо, а то еще хуже будет». — «Вот-вот, — включается третий, — давайте лучше помедитируем!»

В соседней маленькой комнате я резал клише, а Сашка стоял на стреме. Чуть кто запишет — клише газетой закрываем, сверху — бутылку вина и два стакана. Спивается молодежь в условиях развитого социализма.

В ноябре клише было готово. Вместо валика для нанесения краски мы использовали медную трубку. Раскатывали тонкий слой краски на куске оконного стекла, наложенный на клише лист бумаги просто проглаживали рукой с обратной стороны.

Вскоре Александр вполне овладел техникой печатания и начал производить листовки в огромных количествах. Многие из них почему-то получались с неровной черной каймой по краям. Клише стиралось, и буквы теряли четкость.

Все идет по плану, но однажды встречаю Кардинала в сильном душевном расстройстве:

— Ты слыхал? Буковского на Корвалана обменяли. Неактуально получается.

Он всю ночь сидел над кипой готовых листовок и шариковой ручкой вычеркивал оттуда фамилию «Буковский», о чем с гордостью сообщил мне в мой следующий приход.

— Ну, это на тебя похоже, ты мне лучше скажи, что это такое? — Я поднес к его глазам два скомканных черновых оттиска. — В углу нашел. Ты забыл, что квартира коммунальная, а всего три месяца назад здесь обыск был?

— Это я по рассеянности.

— Знаешь, во сколько лет нынче обходится рассеянность?!

Этот случай повторился еще несколько раз при разных обстоятельствах. Мы ухитрились нарушить чуть ли не все правила конспирации, какие существовали. Может быть, поэтому нас и не поймали.

Летом 1977-го меня не было в городе, когда Кардинал вместе со своей 14-летней сестрой расклеил наше творчество по проходным дворам и раскидал по почтовым ящикам. Если «сумасшедшая Кырла» не врет — одна листовка была приклеена к стене Большого дома.

«Всемогущий КГБ» нас не обнаружил. Но набор! «Юный гравер» исчез из продажи.

Есть такая напасть в России — тамбовские интеллигенты. Конечно, интеллигент может быть совсем и не из Тамбова, а из Урюпинска. Чувствует свое интеллектуальное превосходство над земляками, всю жизнь мечтает вырваться из болот а провинции, и весь смысл его жизни состоит в изобретении теории. Маленькой, но своей.

Смысл этой теории в том, как снасти человечество от всех современных напастей. Или — почему это человечество от этих напастей спасти невозможно и как можно вычислить, когда это вышеуказанное человечество окончательно погибнет. Более скромные ограничиваются масштабами страны — как ее снасти или почему ее спасать не нужно.

Когда теория готова, тамбовский интеллигент облекает ее в форму рукописи и везет в столицу, где представляет столичным интеллигентам. Те за голову хватаются: «Уже шестая тамбовская теория за неделю! Так нам никакого времени не останется на медитацию и бурный алкогольный протест с последующим непротивлением злу силою!» Зазнались, гонят провинциалов со двора. Не страшно, потому что истинная цель тамбовского интеллигента — переправить свою теорию на Запад, лучше — вместе с автором.

Тамошние советологи в восторге: «Инкредибл! Такая глушь, и вдруг — теория!» И давай докторские работы по тамбовским теориям писать, лекции читать, президентам советовать. «Как известно, согласно теории Блямского…» Но перед этим тамбовскому интеллигенту нужно с кем-то поскандалить, чтобы советологи заметили, что он за теорию страдает. Это не так уж сложно — среди советологов своих тамбовских интеллигентов хватает.

Главное в теории — оригинальность, а то не заметят. Один такой теоретик вот что надумал: «За семьдесят лет большевики так испортили Россию, что ее дальнейшее пребывание на нынешней территории — неуместно, а посему страну нужно перенести на другой континент!»

Другой привез к нам в Питер свою теорию в трех томах. В первом он в литературной форме доказывал, что русских вообще не существует, отчего и происходят все наши российские беды. Все мы — случайное смешение разных народов, испокон веку промышлявших грабежом. Вот откуда, к примеру, в русских сказках — Баба Яга в избушке на курьих ножках? Это — воспоминание о финских племенах, с которыми наши предки воевали и в полон продавали. Сидит старушка-финка в своем домике на сваях, кашу варит. А коварный Иван-царевич все норовит к ней в избушку влезть, пограбить и продать бабушку в турецкий гарем.