В большом чуждом мире - [16]
Маргича росла как стройное деревце, ее уже называли Марга. В положенное время она расцвела, груди у нее налились, как спелые плоды, а широкие бедра предвещали немалую плодовитость. Глядя в ее черные глаза, здешние парни верили в счастье. Ведь это и была сама жизнь — и у женщины и у земли одна судьба. И Маки снова и снова думал: «Что же лучше, земля или женщина?»
Сильный порыв ветра прошелестел в колосьях и сдунул с его лица печаль. Сумерки сгустились, и, хотя огоньки в долине все еще мигали ему, как друзья, старый алькальд почувствовал себя очень одиноким в ночной тишине.
Такова была история Руми. Возможно, многое мы недосказали. Вероятно, воспоминания могли быть точнее. Время проходило, как плуг, оставляющий борозду, и как шквал, обламывающий ветви. Но земля пребывала прежней, неодолимой, могучей, и ее любовь одушевляла людей.
Что-то шевельнулось во тьме, валун раздвоился, каменный идол ожил, обернулся человеком и тронулся с места. Росендо Маки встал с камня и медленно двинулся по тропе, огибающей высокую острую скалу и надвое рассекающей пшеничное поле. Благодарно шуршали колосья, и невозможно было понять, вдали или вблизи кузнечики и цикады ведут свои беседы, повторяя роли из древней сказки, хорошо известной алькальду.
Пока он приближается к Руми, пока разматывает последние нити своей судьбы, признаемся, что Росендо не раз приводил нас в смущение. Начать хотя бы с того, что нам не всегда казалось удобным титуловать его алькальдом, сколь бы ни отвечало это принятому обычаю. Но не могли мы и предпосылать его имени словечко «дон», превращая его в испанца, не могли называть его и «амаута», как именовали некогда перуанских мудрецов, ибо он живет в наше время. Называя его просто Росендо, мы искупаем непочтительность той благосклонной фамильярностью, с какою рассказчики обычно относятся к созданиям своей фантазии. Затем в трудные для нашего героя минуты мы давали свои разъяснения не совсем ясным его мыслям или чувствам и несколько обрывочным воспоминаниям. И все же читатель может спросить: «Что за беспорядок? Какой же смысл в этой мешанине веры, предрассудков, пантеизма и язычества?» Мы ответим на это, что все мы живем своим умом, потому что у каждого своя голова на плечах, в том числе и у Росендо. Душа его сложна и глубока. В пей еще не соединились и долго не соединятся, даже если измерять время веками — течения, идущие из разных эпох и разных миров. Ему не удалось ни в чем толком разобраться? Ну что же… Мы скажем прямо: чтобы понять, ему нужно любить, а любит он бесчисленное множество вещей. Возможно, вообще все и всех, и понимает их потому, что сам живет среди них, с ними. Любовью его движет то восхищение, то страсть, то милосердие, то братская нежность. «Что лучше, земля или женщина?» Уже в этом вопросе обнаруживается важная его черта. В нужный момент внутренние силы толкают Росендо к одному из этих двух обличий жизни, равно как и ко всем прочим. Мудрость его не исключает пи простоты, ни простодушия, ни даже невежества — того невежества, которому ведомы все тайны, поскольку одна и та же жизнеродная сила правит всем бытием. Невежество Росендо Маки особенно мудро, ибо он не отвергает, а ценит то, что у людей зовется прогрессом и цивилизацией. Однако не будем предаваться столь пресным рассуждениям перед лицом столь сильного и простого человека. Чуть согбенный годами, он продолжает свой путь по змеящейся тропе…
Крик разнесся в ночи, сотрясая гущу мрака и отзываясь в чутких скалах.
— Росендо-о-о… тайта Росендо-о-о-о…
Многократно повторенный эхом голос угасал, угасал, пока не утонул в шорохе колосьев и стрекоте цикад. Лента тропы раздвигала темноту, и Маки ускорил шаг, пристально глядя вперед, чтобы не споткнуться и не оступиться. Глаза немного болели от напряжения. Кто-то темный, прерывисто хрипя, взбирался вверх по склону. Это его собака, Свечка. Она подошла вплотную, потерлась о его ноги, взвизгнула и сразу побежала вниз по тропе. Он понял, что она хотела уведомить его о чем-то и теперь звала поскорее в деревню. Маки пошел за ней, все убыстряя шаг. Вот уже и первые изгороди, заросшие вьюном и терновником. Вот, наконец, и дома с фонарями над крыльцом. Он быстро шел по середине улицы, подобный тени в неровном свете огней. Время от времени с ним здоровались крестьяне, сидевшие на лавках возле домов. Церковный колокол зарыдал: бом-м-м… и потом повторял свой призыв через ровные, долгие промежутки. Старику хотелось броситься бегом, но он сдерживал себя, полагая, что это не пристало его летам и званию.
Вот наконец он и на месте, на краю площади, у собственного дома из необожженного кирпича. Перед домом стояла разноликая толпа индейцев. Висевший над входом фонарь очерчивал их силуэты; дрожащие, нескончаемые, призрачные тени ложились через всю площадь. Маки раздвинул стоявших, индейцы молча пропустили его. Бом-м, бом-м… — все рыдал колокол. Безутешно выла женщина. Старик взглянул и замер, — возможно, глаза ему застлало пеленой. Умерла Паскуала, его жена. Под навесом, утопая в ветвях и листьях, холодел ее труп.
II. Сенобио Гарсиа и другие важные сеньоры
Романы Сиро Алегрии приобрели популярность не только в силу их значительных литературных достоинств. В «Золотой змее» и особенно в «Голодных собаках» предельно четкое выражение получили тенденции индихенизма, идейного течения, зародившегося в Латинской Америке в конце XIX века. Слово «инди́хена» (буквально: туземец) носило уничижительный оттенок, хотя почти во всех странах Латинской Америки эти «туземцы» составляли значительную, а порой и подавляющую часть населения. Писатели, которые отстаивали права коренных обитателей Нового Света на земли их предков и боролись за возрождение самобытных и древних культур Южной Америки, именно поэтому окрестили себя индихенистами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Распространение холерных эпидемий в России происходило вопреки карантинам и кордонам, любые усилия властей по борьбе с ними только ожесточали народ, но не «замечались» самой холерой. Врачи, как правило, ничем не могли помочь заболевшим, их скорая и необычайно мучительная смерть вызвала в обществе страх. Не было ни семей, ни сословий, из которых холера не забрала тогда какое-то число жизней. Среди ученых нарастало осознание несостоятельности многих воззрений на природу инфекционных болезней и способов их лечения.
"Характеры, или Нравы нынешнего века" Жана де Лабрюйера - это собрание эпиграмм, размышлений и портретов. В этой работе Лабрюйер попытался изобразить общественные нравы своего века. В предисловии к своим "Характерам" автор признался, что цель книги - обратить внимание на недостатки общества, "сделанные с натуры", с целью их исправления. Язык его произведения настолько реалистичен в изображении деталей и черт характера, что современники не верили в отвлеченность его характеристик и пытались угадывать в них живых людей.
Роман португальского писателя Камилу Каштелу Бранку (1825—1890) «Падший ангел» (1865) ранее не переводился на русский язык, это первая попытка научного издания одного из наиболее известных произведений классика португальской литературы XIX в. В «Падшем ангеле», как и во многих романах К. Каштелу Бранку, элементы литературной игры совмещаются с ироническим изображением современной автору португальской действительности. Использование «романтической иронии» также позволяет К. Каштелу Бранку представить с неожиданной точки зрения ряд «бродячих сюжетов» европейской литературы.
Представляемое читателю издание является третьим, завершающим, трудом образующих триптих произведений новой арабской литературы — «Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже» Рифа‘а Рафи‘ ат-Тахтави, «Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком» Ахмада Фариса аш-Шидйака, «Рассказ ‘Исы ибн Хишама, или Период времени» Мухаммада ал-Мувайлихи. Первое и третье из них ранее увидели свет в академической серии «Литературные памятники». Прозаик, поэт, лингвист, переводчик, журналист, издатель, один из зачинателей современного арабского романа Ахмад Фарис аш-Шидйак (ок.
«Мартин Чезлвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящен знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс. На русский язык «Мартин Чезлвит» был переведен в 1844 году и опубликован в журнале «Отечественные записки». В обзоре русской литературы за 1844 год В. Г. Белинский отметил «необыкновенную зрелость таланта автора», назвав «Мартина Чезлвита» «едва ли не лучшим романом даровитого Диккенса» (В.
Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.