В большом чуждом мире - [126]
— Ну, здесь-то уж их защитят? — возмущался Бенито.
— Теперь ты, наверное, понимаешь, что не все — твоя община.
— Да уж ясно — община это не все. Но вот когда я туда вернусь… я…
В их переулке жили негры, индейцы, метисы и один итальянец. По субботним вечерам в домах устраивали пирушки. Под звон гитар и бой барабана пели песни:
— Наш барабан, — говорил Лоренсо, — вариант африканского тамтама.
В конце переулка был внутренний дворик, и в нем — колонка, из которой вода стекала в железный желоб. Здесь по утрам мылись Лоренсо и Бенито, здесь женщины стирали белье и развешивали его па веревки, пересекавшие дворик из конца в конец. Полная негритянка по имени Панча напевала разные вальсы, разводя мыльную пену. У нее был муж пьяница. По вечерам она продавала пирожки в порту.
Голос Лоренсо Медины:
«Уанкайо, 18 октября — секретарю Ассоциации по защите коренного населения. Лима. — Потребуйте гарантий для коренного населения Париауанки. Губернатор Карлос Серна совершает всевозможные насилия и грабежи. На наши жалобы в провинции не обращают внимания; у нас отнимают скот и имущество. Мануэль Гамарра».
— У нас тоже есть один такой, Сенобио Гарсиа, большой негодяй.
В Кальяо и в Лиме дома с плоскими крышами, потому что дождей здесь не бывает, как и везде в Косте. Бенито этому дивился. Все здесь казалось необычным, ему было на что посмотреть и о чем подумать. За населенными орошаемыми районами, где высились красивые храмы и могучие деревья, расстилалась бескрайняя пустыня, бурая и холмистая, словно шкура пумы. В глубине ее, на фоне молочно-белого неба, поднимались горы, уродливые, как проржавевшее железо. С другой стороны — ярко-синее море лизало голую землю и откатывалось к горизонту, чтобы потом выплеснуть с волной какое-нибудь судно.
Голос Лоренсо Медины:
«Представитель Ассоциации по защите коренного населения в Панао сообщает в генеральный секретариат организации, что благодаря ее вмешательству освобожден индеец Висенте Рамос, который давно находился в заключении в поместье Павлин. Семейство Рамоса просит передать Ассоциации огромную признательность за помощь, которая принесла радость в их смиренную хижину».
— Я тоже знаю много случаев, когда держат в рабстве.
Вскоре Бенито понял, что Лоренсо теперь ничем не руководит и даже не входит ни в один профсоюз. Портовыe власти сначала отстранили его от руководства, а потом исключили из числа грузчиков.
— Это верно, — признал Лоренсо. — Кто тебе об этом сказал?
— Карбонелли.
Карбонелли был тот итальянец, что жил в одной из комнатушек неподалеку от них. Он напевал песенки, которых Бенито никогда раньше не слыхал, и называл себя анархистом. Он сидел без работы, был очень беден и собирал устриц на берегу.
Голос Лоренсо Медины:
«На постройке железной дороги Куско — Санта-Апа совершены насилия над работающими там индейцами по причине недобросовестности руководителей строительной организации и властей, которые обязаны осуществлять конституционные гарантии. Многочисленная группа индейцев общины Уанкангалья, района Чичайпусио провинции Анта, заявляет, что губернатор этой местности явился однажды ночью, когда они спали на гумнах, где обмолачивали пшеницу, и велел своим жестоким помощникам отвести их, связав локоть к локтю, в городскую тюрьму, а оттуда на следующий день погнать на работу, где довольно долго им не давали денег на еду. Меж тем собственные дела, которых немало в период жатвы, были заброшены, а урожай, возможно, уже погиб. Так или примерно так поступают со всеми индейцами, которых власти, превратившиеся в агентов предпринимателей, посылают на стройку железной дороги в Ла-Конвенсьон. Непрестанно повторяются бесчинства и спекуляции, которые имели место при продлении железной дороги из Хулиаки в Куско, равно как и при обводнительных работах в Уатаиае. Поэтому естественно, что индейцы противятся теперь участию в постройке железной дороги в Санта-Ане: они получили в прошлом слишком жестокий урок. Никто не отрицает, что железные дороги необходимы для прогресса. Но допустим ли мы, чтобы во имя прогресса притесняли и грабили граждан страны по той лишь причине, что они индейцы?»
Бенито сказал:
— Бедняги… Тяжело работать из-под палки. Я теперь узнаю эту газету по большим буквам. Я ее буду покупать.
Когда я сам продавал газеты, у меня спрашивали «Эль Комерсио», «Ла Кроника», «Эль Тьемпо», и я сразу подавал, словно умею читать…
— Что же ты и впрямь не научишься?
— Вот ты и научи…
— Научу…
Между тем говорили, что где-то далеко в мире происходят серьезные события, идет великая война и люди гибнут, как муравьи.
Голос Лоренсо Медины:
«В заключение хочу сообщить вам, что положение коренного населения в мятежных провинциях, особенно в Асангаро, в последние годы было отчаянным. Крупные хозяева присваивали здесь общинные земли еще беззастенчивее, чем в других районах. Возникли новые помещичьи владения и разрослись старые благодаря незаконному захвату, против которого постоянно выступает пресса и который с недавнего времени привлек внимание деятелей культуры и даже депутатов обеих палат. Опустошались, сжигались и разрушались дома индейцев, а их самих истребляли, не щадя ни женщин, ни детей, или подвергали неслыханным мучениям. Военные силы, посланные для поддержания порядка, творили беззакония и защищали земельных тузов, которые опираются на центральную власть, равно как и власть эта держится на них. Сейчас в столице находится индеец из Потосй, которого, как показывают следы увечий, подвешивали за пальцы в супрефектуре. Здесь же находятся и лица неиндейской крови, которые рассказывают о скандальных вымогательствах супрефекта Сосы, грабящего даже состоятельных граждан. Можно вообразить, до каких крайностей доходит он по отношению к индейцам. Против них в районе Самана, Ачайи и Арапы совершены столь ужасные деяния, что лондонское Общество борьбы с рабством послало своего делегата, чтобы законное негодование человечества побудило наше правительство прекратить ненужные и даже вредные акции и занять позицию, достойную цивилизованных людей, которые не могут допустить, чтобы коренные жители страны подвергались столь неслыханной эксплуатации».
Романы Сиро Алегрии приобрели популярность не только в силу их значительных литературных достоинств. В «Золотой змее» и особенно в «Голодных собаках» предельно четкое выражение получили тенденции индихенизма, идейного течения, зародившегося в Латинской Америке в конце XIX века. Слово «инди́хена» (буквально: туземец) носило уничижительный оттенок, хотя почти во всех странах Латинской Америки эти «туземцы» составляли значительную, а порой и подавляющую часть населения. Писатели, которые отстаивали права коренных обитателей Нового Света на земли их предков и боролись за возрождение самобытных и древних культур Южной Америки, именно поэтому окрестили себя индихенистами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Распространение холерных эпидемий в России происходило вопреки карантинам и кордонам, любые усилия властей по борьбе с ними только ожесточали народ, но не «замечались» самой холерой. Врачи, как правило, ничем не могли помочь заболевшим, их скорая и необычайно мучительная смерть вызвала в обществе страх. Не было ни семей, ни сословий, из которых холера не забрала тогда какое-то число жизней. Среди ученых нарастало осознание несостоятельности многих воззрений на природу инфекционных болезней и способов их лечения.
"Характеры, или Нравы нынешнего века" Жана де Лабрюйера - это собрание эпиграмм, размышлений и портретов. В этой работе Лабрюйер попытался изобразить общественные нравы своего века. В предисловии к своим "Характерам" автор признался, что цель книги - обратить внимание на недостатки общества, "сделанные с натуры", с целью их исправления. Язык его произведения настолько реалистичен в изображении деталей и черт характера, что современники не верили в отвлеченность его характеристик и пытались угадывать в них живых людей.
Роман португальского писателя Камилу Каштелу Бранку (1825—1890) «Падший ангел» (1865) ранее не переводился на русский язык, это первая попытка научного издания одного из наиболее известных произведений классика португальской литературы XIX в. В «Падшем ангеле», как и во многих романах К. Каштелу Бранку, элементы литературной игры совмещаются с ироническим изображением современной автору португальской действительности. Использование «романтической иронии» также позволяет К. Каштелу Бранку представить с неожиданной точки зрения ряд «бродячих сюжетов» европейской литературы.
Представляемое читателю издание является третьим, завершающим, трудом образующих триптих произведений новой арабской литературы — «Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже» Рифа‘а Рафи‘ ат-Тахтави, «Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком» Ахмада Фариса аш-Шидйака, «Рассказ ‘Исы ибн Хишама, или Период времени» Мухаммада ал-Мувайлихи. Первое и третье из них ранее увидели свет в академической серии «Литературные памятники». Прозаик, поэт, лингвист, переводчик, журналист, издатель, один из зачинателей современного арабского романа Ахмад Фарис аш-Шидйак (ок.
«Мартин Чезлвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящен знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс. На русский язык «Мартин Чезлвит» был переведен в 1844 году и опубликован в журнале «Отечественные записки». В обзоре русской литературы за 1844 год В. Г. Белинский отметил «необыкновенную зрелость таланта автора», назвав «Мартина Чезлвита» «едва ли не лучшим романом даровитого Диккенса» (В.
Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.