В битвах под водой - [12]

— Прошу выстроить весь экипаж на верхней палубе! — приказал комдив, пожимая руки всем, кто оказался на носовой надстройке лодки.

После обычных приветствий Успенский сообщил подводникам о том, что с минуты на минуту ожидается прибытие доблестной подводной лодки нашего соединения «Зубатки», которая потопила итальянский танкер и немецкий транспорт с войсками и вооружением.

— Вы, конечно, чувствуете себя несколько… неловко, — комдив понизил тон, — встретили противника и не смогли его утопить. Но это не должно омрачать праздника, который подарила нашему дивизиону «Зубатка». Да и вы еще будете иметь возможность скрестить оружие с врагом! Главное, извлечь правильный урок. Ваш поход должен послужить уроком, школой, наукой.

В конце бухты показалась подводная лодка. На мачтах взвились флажные сигналы поздравления. Духовой оркестр на плавбазе заиграл встречный марш. Комдив простился с нами и, сойдя на пирс, побежал встречать лодку-победительницу.

Новая веха

В каюту ворвался запыхавшийся Лыфарь.

— Вот это мне нравится! — воскликнул он, хлопнув дверью.

— Что? — повернулся я к товарищу.

— Тебя везде ищут, а ты…

— Кто ищет?

— На лодке ищут. — Лыфарь поднял правую руку и потряс ею в воздухе. — Все порядочные помощники обычно находятся… ты знаешь где?

— Так я же по плану занимаюсь. А ты пришел мешать мне.

— Павел Иванович тебя вызывает.

— Кто?

— Командир бригады. Правда, он вызывал тебя полчаса назад. А может, ты уже был у него?..

В это время раздался стук в дверь, и в каюту влетел раскрасневшийся Глотов.

— Товарищ старший лейтенант! — торопливо заговорил он. — Вас вызывает контр-адмирал!

…Павел Иванович Болтунов пользовался большим авторитетом у всех подводников флота и принадлежал к числу таких начальников, которых подчиненные хотя и побаивались, но уважали. Кроме того, любили его за сердечную заботу о людях и простоту в обращении.

— Поздравляю с назначением командиром подводной лодки! — такими словами встретил меня командир бригады и протянул мне руку.

— Благодарю, товарищ контр-адмирал! — только и нашелся я ответить.

День назначения на должность командира корабля считается у моряков самым счастливым днем в жизни. Стать самостоятельным и полновластным командиром корабля — удел далеко не каждого офицера.

— Уверен, что вы хорошо проявите себя на новой должности, — напутствовал меня Павел Иванович. — Командовать кораблем трудно и очень ответственно. И надо много учиться. Учиться у начальников, у товарищей и… у подчиненных. Если вас назначили командиром, это не значит, что вы уже все знаете. Многое, чего вы не знаете, знают подчиненные.

— Так точно! — скорее механически, чем осознанно, вставил я.

— Зазнайство — враг любого успеха, — продолжал комбриг, медленно направляясь к столу. — Имейте в виду: главное — люди и их воспитание. У нас на лодках золотые люди. Надо только грамотно руководить ими. У командира должен быть стальной характер и доброе, отцовское, заботливое сердце для подчиненных…

И, пожелав успеха, командир бригады отпустил меня. Я еще не успел освоиться со своим назначением, и поэтому, когда шел к себе на корабль, вид у меня был, вероятно, растерянный.

— Что с тобой? У тебя такой вид, будто твою невесту кто-то похитил, пошутил встретивший меня мой друг Николай Белоруков.

— Назначен командиром лодки, — сказал я, глядя в глаза другу.

— Поздравляю! Уверен, что из тебя получится хороший командир. Но знает ли начальство, что ты…

— Что? — насторожился я.

— Что ты дикарь и от тебя всего можно ожидать?

— Ты всегда шутишь, Николай, а мне не до шуток. Лучше пойдем поговорим серьезно. Ведь надо переварить такое событие, — и я потащил его в свою каюту.

Николай Павлович Белоруков служил помощником командира на подводной лодке «Сталинец». Это был живой, энергичный человек. С его молодого лица, казалось, никогда не сходила улыбка.

— А ты что здесь делаешь? — удивился Белоруков, увидев в моей каюте Лыфаря. — Или ты усвоил железный принцип: если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте?

— Да вот пришел одного приятеля навестить, а его дома нет. Скажи, Ярослав, какое взыскание огреб? — обратился ко мне Лыфарь, сочувственно глядя мне в лицо.

— Никакого.

— Он, брат, назначен командиром… Постой, — обратился ко мне Белоруков, командиром какой лодки ты назначен?

— «Малютки».

— Ты? Поздравляю! — Лыфарь вскочил с места, схватил меня за плечи и начал дружески тискать.

Наша беседа, во время которой Белоруков и Лыфарь дали мне много ценных товарищеских советов, длилась более часа.

Почти сразу после ухода Белорукова и Лыфаря в каюту без стука вошел капитан третьего ранга Илларион Федотович Фартушный. Я вскочил с места и вытянулся, как по команде «Смирно», приветствуя неожиданного гостя.

Для меня было ясно, почему он так внезапно навестил меня.

В 1938 году, по окончании Высшего военно-морского училища, молодым, неопытным лейтенантом, только что одевшим форменное обмундирование, я прибыл на подводную лодку «Касатка». Командир корабля старший лейтенант Илларион Федотович Фартушный встретил меня, как мне показалось, довольно недоброжелательно.

— Вы назначены командиром штурманской боевой части. Документы ваши я уже смотрел, учились вы, как видно, неплохо, а теперь надо служить!..