В белую ночь у костра - [5]
Тут дядя опять раскурил трубку, затянулся и, хитро улыбнувшись, продолжал:
— Понял! Понял! — закричал я.
Но дядя нетерпеливо взмахнул рукой и сердито продолжал:
Всё, — сказал дядя. — Надеюсь, ты понял, что надо забыть и что такое притча?
— Понял, — кивнул я. — Надо забыть правила, которым ты меня учил… но зачем ты тогда учил?
— Чтобы ты их знал, но они были бы у тебя в подсознании! А что такое притча?
— Это… это когда говорят о чём-нибудь совсем другом, чтобы объяснить совсем другое!
— Верно, — кивнул дядя. — Притча — это иносказательный рассказ, содержащий нравоучение. Он может быть и в прозе.
— Кто написал эти стихи? — спросил я.
— Один человек…
— Кто?
— Мой хороший знакомый. — И дядя встал. — А ты вёл себя сегодня, как та глупая Сороконожка! — добавил он.
— А ты Скарабей! — крикнул я, вскочив и кинувшись на дядю. — Скарабей! Скарабей!
И Чанг вдруг тоже вскочил и залаял, весело и звонко, но кинулся он не на меня и не на дядю — а в воду!
Я оглянулся: с того берега, ловко балансируя на камнях, приближалась к середине реки фигура высокого человека…
— Веди себя прилично, — сказал дядя. — К нам идут!
— Как «идут»? Ведь это же на том берегу!
— Сейчас увидишь «как», — ехидно сказал дядя, а сам не отрываясь смотрел на человека…
Человек на бревне
Я тоже стал смотреть на человека. И Чанг — он стоял в воде и тоже смотрел, повизгивая. Мне это показалось странным — что Чанг повизгивает, а не рычит.
Человек дошёл по камням почти до самой середины реки. На мгновение он остановился и помахал нам рукой, что-то крикнув. Но его, конечно, не было слышно. Даже странно было смотреть, как он открывает рот и кричит, а звука нет. Только шум реки. Как во сне.
И человек был как во сне, потому что он вёл себя очень странно. В руках у него была ровная тонкая палка. Опираясь на неё, он встал на последний камень. Дальше камней не было. Дальше была вода, но какая! — дальше было какое-то водяное столпотворение, мощный поток метров сорок в ширину, и вода в нём неслась с бешеной скоростью. Очевидно, поток был очень глубокий, потому что вода в нём была тёмно-синяя и камней не было видно, только ниже по течению из воды торчал огромный каменный лоб, вокруг которого бушевали волны и хлопьями летела пена по ветру. Ниже был порог, а ещё ниже — плёс.
Самое же странное — что у человека был действительно такой вид, как будто он собирается к нам. «Что он, поплывёт, что ли?» — подумал я с удивлением, потому что человек был в одежде. Правда, босой — брюки были закатаны до колен. Ещё на человеке была неопределённого цвета куртка и бесформенная кепка на голове. Накомарника у него не было. Сбоку, на верёвочке, болтался холщовый мешок. Вся одежда была какая-то бесформенная, но сидела она на нём удивительно ладно, потому что он был высокий, богатырского сложения, с широкими плечами, маленькой головой и длинными ногами.
— Что он, по воде, что ли, пойдёт? — спросил я.
— Как Христос! — рассмеялся дядя.
— А Христос ходил по воде?
— Молчи и смотри! — глухо сказал дядя, держа трубку в зубах. — Больше не увидишь!
«Кого больше не увидишь? — подумал я. — Человека?» Мне стало не по себе. Но дядя был спокоен. Он только очень внимательно смотрел на реку, изредка попыхивая трубкой, и тогда ветер вырывал из неё клубы дыма и красные искры, которые мгновенно таяли.
Я снова взглянул на человека и увидел, что он опустился на корточки и что-то делает в воде руками. Там лежало бревно! Поперёк реки лежало длинное бревно, прибитое мощным течением к камням, и человек что-то делал с ним в воде.
Герою повести, восьмилетнему мальчику Мише, повезло в жизни. У него есть дядя. Дядя есть не только у Миши, скажете вы.Но в том-то и дело, что Мишин дядя совершенно удивительный человек. Коммунист и романтик, жизнелюб и фантазёр, дядя прошёл суровую школу подпольной борьбы и революции, участвовал в коллективизации на Волге, строительстве Магнитогорска, Днепрогэса.Он и теперь человек до предела занятый. Вся его жизнь — непрерывная цепь поручений особой важности. Миша видит дядю лишь в редкие минуты отдыха, когда тот, шумный, увлечённый, полный самых невероятных и романтических историй, врывается в их дом со своими верными собаками Хангом и Чангом.Дядя для Миши — это целый мир, это самое значительное, что знает пока мальчик в жизни, олицетворение революции, мужества, верности, талантливости.
Автобиографический роман о детстве, о жизни нашей страны 20 – 30-х годов, об интернациональном братстве рабочих разных стран. Действие происходит в Москве и Берлине.
"Володины братья" — повесть об интересном и сложном мире подростка. Место действия — далекое уральское село.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.