В Беловежской пуще - [146]

— Он здесь?

— Здесь. Целый день я водил его по городу. Тертый калач, но все-таки я оставил его с носом. Думаю, он не сориентировался. Сколько же магазинов я посетил! У кого только не спрашивал, который час или как пройти на такую-то улицу. У них теперь много возможностей поразмыслить о моих «контактах». Меня он знает, тебя — нет. Когда его сменит другой, ты пойдешь за ним и выяснишь, куда он направится. Потом вернешься. Результат твоего наблюдения будет тем звеном, которого мне не хватает. Помни об этом.

— Понимаю. Но послушай, Яшка, ведь гестапо может уже сегодня устроить облаву на этой улице. Не лучше ли уйти отсюда?

— Нет. Сегодня они этого не сделают. Во-первых, они еще не знают нашей явки. Во-вторых, если гестапо уже напало на мой след, они захотят как можно больше разузнать о моих связях, о месте хранения рации. Только после этого они нанесут удар. Сегодня этого не будет. Если и нанесут, то, возможно, только завтра. А завтра?.. Теперь иди!

Антон поднял люк в подвал, спустился в него, а оттуда по прокопанному лазу проник в пристройку, затем вышел в сад. Прячась за заборами, он прокрался вдоль стен домов к месту, где, согласно предположениям, находился шпик. Антон продвигался очень осторожно, ибо знал, что имел дело с опытным противником.

Антон отыскал его взглядом. Агент долго стоял за деревом, потом прошел до конца улицы, вернулся, сменил место наблюдения и вновь на минуту остановился. Примерно около двадцати трех часов на улице появился второй шпик. Встреча агентов длилась секунду-две, и функции наблюдателя перешли к только что прибывшему.

Наступил решающий момент. Главный шпик мог вот-вот исчезнуть. Антон заметил, как он поспешно двинулся в сторону улицы Антонюка. Антон садами побежал в направлении улицы Зъязд. Он был уверен, что агент идет к городу, и решил выследить его там.

Услышав позади себя шаги, Антон не смел повернуть голову. Он знал, что это идет враг. Агент быстро обогнал его. Теперь он шел впереди Антона, которого терзала одна мысль, как бы жандармский патруль не задержал его. На счастье, патруля не было видно.

Он ни на мгновение не упускал шпика из виду. Вышли на улицу Липовую. Приближались к Нове-Святу. Антон ускорил шаги. Агент зорко оглядывался по сторонам, затем вдруг свернул во двор, в котором находился черный вход в ресторан Миколайчика.

Антон свернул на улицу Вятраковую и через некоторое время уже докладывал Вырве:

— Шпик вошел туда, куда ты говорил. По дороге ничего интересного я не заметил.

— Хорошо. На рассвете пойдешь на железнодорожный вокзал и купишь билет до Чарна-Веси. Потом дождешься меня. Я приду на вокзал перед самым отправлением поезда. Агент будет следовать за мной. На вокзале возьмешь его под наблюдение, и выяснишь, сядет ли он в поезд. Дашь мне знать, в какой вагон. Старайся быть недалеко от него. На сегодня все. А теперь надо немного поспать.

Оба по подземному лазу пробрались в пристройку и там спали, по очереди сменяя друг друга.

В тот день Вырва покинул конспиративную квартиру на Вятраковой через дверь, выходившую на улицу, и, внимательно осмотревшись по сторонам, направился к вокзалу. С топором на плече, он был похож на лесоруба, спешившего на работу. Подходя к улице Антонюка, он осторожно оглянулся и заметил, что за ним кто-то идет. Вырва продолжал спокойно идти дальше и даже был доволен, ибо его план успешно начал осуществляться — враг сам шел в расставленную для него сеть.

Сибиряк вошел в здание вокзала, встал в очередь за билетом. Его «тень» направилась к соседней кассе. «Значит, он поедет», — подумал Вырва, отходя от кассы.

Антон к этому времени уже был на вокзале. Поезд стоял у перрона. Вырва прошелся вдоль состава, исследуя взглядом вагоны. В одном из них он увидел группу солдат, в другом — нескольких жандармов. На перроне было много патрулей.

Он вошел в вагон, выбрал пустое купе и занял место у окна. Свернул самокрутку и, закурив, стал смотреть на перрон. Агент прошелся вдоль поезда. Он, должно быть, приметил, где разместился Вырва, так как больше не показывался.

Вырва ждал теперь знака от Антона.

Вагон постепенно заполнялся пассажирами. Через минуту поезд должен был отправиться. Наконец он увидел Антона. Тот провел себе по лицу тремя пальцами. Вырва понял, что его «тень» едет в третьем вагоне от локомотива.

Он прислонился к спинке сиденья и сквозь полуприкрытые веки наблюдал за пассажирами. Когда поезд тронулся, Вырва ощутил легкое волнение, как всегда перед каждой новой боевой операцией... Еще несколько километров...

«Нет ли ошибок в плане операции?..» — мысленно, наверное уже в сотый раз, спросил он сам себя. Навязчиво лезла в голову одна и та же мысль: он не должен проводить эту операцию; достаточно только захватить агента, увести его, заставить заговорить, раскрыть сеть, расставленную для него гестапо. Однако отступать было уже слишком поздно.

Вырва сунул руку в карман и стиснул в ладони шероховатую рукоять пистолета. Второй пистолет находился у него под рубашкой за поясом. Кроме того, он имел при себе три гранаты.

Заскрипели тормоза. Полустанок Василькув. Люди выходили и входили в вагоны. Вырва невольно вздрогнул, но, притворившись спящим, не сменил своего положения. Агент поспешно прошелся вдоль вагона и исчез за дверью.