В бегах. Цена свободы - [18]

Молчание Графа заставило меня призадуматься — то ли изменился я, то ли он. Возраст, усталость? Ему ведь далеко за сорок. Я заметил в нем перемену, большую перемену. Какая-то необъяснимая печать вырисовывалась на его исхудавшем лице. Не вырисовывалась даже, а проступала. Но мы были взволнованны, говорили о побеге, и у меня не было времени думать о какой-то печати. К тому же эта «дурь», «план»… Он ведь без конца курит анашу, как перед смертью! Годы берут свое, факт. Или он что-то предчувствует? На душе у меня стало тревожно, очень тревожно. Внезапно, резко, до холодка. Все прошло слишком уж гладко, гладко и быстро. Три трупа и один раненый, но без сучка и задоринки, словно по мановению чьей-то невидимой руки. Так не бывает, нет. Конечно, помог глушитель, внезапность, дерзость, но все же…

Одного мента я не жалел, того дерзяка в камере, но вот козла майора и совсем незнакомого мне его спутника было жаль. Кому сказать и кто поверит? Смешно. Свои не поймут, чужие плюнут. Эх, скинуть бы лет десять — пятнадцать с плеч… Я отогнал от себя глупые мысли и тоже закурил. Лес действительно кончился, вдали засветились огнями дома. Едва я успел сделать несколько затяжек, как шофер резко затормозил.

— В чем дело? — Граф очнулся и подался к перегородке, разделяющей нас и водилу.

— Остановились впереди. Что-то не так, — пояснил тот и приложил к уху телефон.

— Дорога перекрыта. Три тачки с легавыми проверяют всех! — К нам уже бежали из первой машины. Когда дверь открылась, я увидел Тоску и еще одного рядом. Я спрыгнул на землю и крепко обнял его. — В чем дело, Витя? Где менты?

— Влипли. Кажется, влипли, Михей. — Он запыхался и был очень взволнован.

— Говори, не тяни. Где менты?

— Впереди. Там мой человек. Он только что позвонил мне и сказал, чтобы мы сворачивали куда угодно. Дорога полностью перекрыта легавыми, трясут всех. Там уже небольшая пробка образовалась. Вот блядство!

— Куда можно свернуть? Думай быстрее, брат!

— Вот поселок, но нас слишком много. Здесь всего сорок — пятьдесят домов. Я думал, прорвемся! Эх! — Он выругался от души и посмотрел по сторонам.

— Выхода нет. Поворачиваем назад, едем несколько километров и гасимся в лесу. Мотыль, — повернулся он к водиле, — свяжись с задней машиной и поясни. Быстрее! — Витя захлопнул дверцу «тойоты» и побежал к своей тачке.

Интуиция не обманула меня — начинается! Мы моментально развернулись и помчались в обратном направлении. Вскоре показался лес.

— Что будем делать, Граф? — спросил я, не особо надеясь на вразумительный ответ. Но анаша была для Бори обычным делом, лекарством, совсем не тем зельем, чем она являлась для других. Он курил ее, почитай, с детства и давно привык, прикурился.

— Твой Витя дал маху, — сказал он без тени укора в мою сторону. — Я знал, что так будет, знал…

— Знал?! Почему же ты не переиграл все, не настоял на другом варианте?

— Я сидел в тюрьме, как и ты. Думали и решали другие. Дорешались. Ладно, что толку болтать! Братва и так сделала невозможное, и спасибо им за это. Еще не конец, всего не предусмотришь, Михей.

— Мы просчитались, — подал голос Слон. — Переиграли… Зная вас, менты не должны были рассчитывать на то, что вы рискнете вырываться из города сразу. Это глупо. Именно поэтому шеф и решил двигать в Закамск. Думал, успеем до шухера. А они выставили целую бригаду. Вот твари! — Слон заерзал на сиденье, словно его кольнули булавкой в задницу.

Дела… Что мы станем делать в лесу и как долго там продержимся? Кругом — поселки и люди, нас слишком много. Днем никуда не высунешься, засекут влет. Я начал нервничать и злиться на обстоятельства. Плохой признак. С передней машины позвонили и спросили, где останавливаться. Мы шли на большой скорости и с каждой минутой приближались к городу. Менты могли быть и там, на подъезде.

— Пусть тормозит, где удобней, где можно свернуть, — сказал Граф. — Выйдем и решим.

Передняя машина проехала еще несколько сот метров и свернула в лес. Мы последовали за ней. Въехав поглубже и подальше от трассы, так чтобы нас не было видно даже в том случае, если местность начнут освещать фарами, мы остановились. Когда все сошлись, я насчитал целых тринадцать человек вместе с нами, на душе стало чуть спокойнее. Можно воевать и отбиваться. Тоска с ходу начал оправдываться и объяснять ситуацию, но я остановил его.

— Главное в том, что нас не засекли, Витя. Не гони коней. Вы сделали больше, чем могли, Граф прав, о чем речь.

— Не успокаивай меня, я знаю, что дал маху. Простите подлеца, просчитался. — Он сплюнул на землю и виновато опустил голову вниз.

— Если бы успели, сейчас бы уже пили коньячок и баловались с девочками. Ручные девочки-то, неделями сидят на месте, все ровно. Вот блядство! — Он искренне досадовал из-за случившегося.

— Рыпаться пока не стоит, я думаю так. А ты? — повернулся Граф ко мне.

— До утра нет, а на рассвете нам придется разделиться. Витя с братвой поедет в одну сторону, другие — в другую. Мы пойдем сами.

— Я никуда не поеду и пойду с вами, — твердо заявил Борман. — Базару нет.

— Я тоже, — сказал тот, что был вместе с нами в подвале. Тип с телефоном, его прозывали Вальтом.