В августе жену знать не желаю - [111]

— Я наряжусь гостиничным вором! — сияя, воскликнул он.

Он разрыл солидный запас своих маскарадных костюмов, и несколько минут спустя черная майка и маска сделали его неузнаваемым даже для самого тренированного глаза. Он вылез через окно в сад и осторожно вошел в гостиную в надежде незаметно выбраться из здания. Но, когда он проходил, постояльцы в страхе шарахались от него, и из уст в уста пробежало имя, наводившее ужас:

— Мистерьё… Мистерьё…

«Пока все неплохо», — подумал Афрагола. И чтобы успокоить народ и рассеять возможные сомнения, он сказал очень вежливым тоном, проявив феноменальную наглость:

— Да, господа. Я и есть Мистерьё. Но я не хочу никому причинить зла. Позвольте пройти.

И направился к выходу.

Однако при виде такого любезного гостиничного вора постояльцы воспрянули духом. Многие дамы сбегали в номера за альбомами и стали кричать, протягивая их лже-Мистерьё:

— Пожалуйста, автограф!

Фальшивого гостиничного вора эти легкомысленные создания окружили с радостными восклицаниями восхищения. Дамы пожирали его глазами. Силач-гренадер протянул ему альбом и ручку со словами:

— Вы не напишете какое-нибудь пожелание? Видите, здесь автографы самых знаменитых деятелей искусства и политики.

Афраголе некуда было деваться; он торопливо нацарапал:

Не будьте жестоки к ворам.

— Как прелестно! — воскликнули все.

И хотели предложить псевдо-Мистерьё выпить с ними чашечку кофе; а он, заметим, был сам не свой.

— Расскажите нам о каком-нибудь из своих дел, — стала умолять какая-то дамочка, — что-нибудь пикантное и одновременно ужасное.

— Да, — сказал силач-гренадер, — о какой-нибудь гостиничной проделке!

«Да уж! — подумал Афрагола, который был начисто лишен воображения. — Если я расскажу о своих гостиничных проделках, меня тут же узнают».

Он медленно заговорил:

— Однажды…

Но тут открылась входная дверь, и появилась стройная фигура другого гостиничного вора в черной майке.

— Ох… — сказал Афрагола, который страшно побледнел под своей маской, — дорогой коллега…

Пришедший не обратил на него внимания. Он обратился к Арокле:

— Могу я видеть синьора Мальпьери?

— Он в номере; о ком доложить?

— Мистерьё.

Взрыв бомбы произвел бы на постояльцев меньшее впечатление.

Афрагола упал на стул.

— Но, — сказала одна дама, показывая на него пришедшему, — вот Мистерьё.

Настоящий Мистерьё пожал плечами и бросился вверх по лестнице за Арокле. А тем временем силач-гренадер, заподозрив неладное, стал внимательно присматриваться к лже-Мистерьё; ему показалось, что под трико на одной из ягодиц у гостиничного вора торчит громадный нарыв.

— Друзья, — внезапно закричал он, хватая самозванца, — у него сумка для продуктов.

Постояльцам не нужно было других слов. Они набросились на несчастного и хорошенько бы его поколотили, оставив лежать без чувств на полу, если бы Афрагола, который по части ловкости мог бы поспорить с настоящим Мистерьё, не вверил свое спасение ногам.

Когда Арокле узнал о случившемся, он сказал:

— И вы туда же — переодеться гостиничным вором! Господи, да только так вас и можно узнать!

— Вы захватили отмычки? — спросил Джедеоне, когда Мистерьё вошел в номер к Суаресам.

— Разумеется.

— Тогда подождите минутку.

Он пошел звать Катерину, оставив вора в компании с супругами Суарес, которые, заметим попутно, отнюдь не чувствовали себя спокойными, хотя Мистерьё, чтобы не пугать их, даже снял свою маску. Послышались шаги Джедеоне, который возвращался с девушкой. Дверь отворилась, Катерина вошла и:

— Цветок в грязи! — воскликнула она, покачнувшись.

Мистерьё выронил из рук отмычки.

— Катерина! — пробормотал он.

— Кто-нибудь мне объяснит… — начал было Джедеоне, ошеломленно глядя на окружающих, изумленных не менее его, хоть и каждый по своей причине.

Мистерьё, к которому вернулось самообладание, жестом остановил Джедеоне.

— Вы, — сказал он старику, — не сказали мне, в чем состоит дело. — Он собрал отмычки, снова надел маску и добавил: — Я никогда не стану им заниматься. Всего хорошего, господа.

И исчез, оставив всех стоять в позах, которые они приняли бы, если бы за мгновение до того среди них взорвалась бомба.

XIII

Когда после драматичной слезной сцены Катерина рассказала про свои ночные разговоры с Цветком в Грязи, Джедеоне разорвал помолвку и ушел, бросив в лицо Суаресам:

— У меня для сына найдется не одна, а сотня партий получше вашей Катерины. Вы еще будете локти кусать!

— Злобная тварь! — крикнул ему вслед Суарес.

Этот на вид такой миролюбивый человек был способен на самые страшные поступки, если его раздразнить.

Джедеоне побежал в номер к Андреа.

— Одевайся, — приказал он ему. — Уходим.

— А что произошло? — спросил молодой человек, поспешно пряча брошюру «Как содержать женщин».

— А то, что твоя свадьба с этой девкой накрылась. Но у меня есть для тебя кое-что получше.

Пока они спускались по лестнице, он скрипел зубами:

— Виделась она с этим воришкой, виделась!

На выходе они встретили Уититтерли, который, зевая, созерцал пейзаж. Бедняга ужасно страдал от скуки — он принужден был проводить время в бездействии вследствие гибели своего судна.

— Капитан, — сказал ему Джедеоне, — вы не могли бы побыть свидетелем на помолвке моего сына?