В августе сорок второго - [24]

Шахт говорил медленно, чуть растягивая слова — неторопливость и солидность, это признаки характера настоящего финансиста.

— Состояние наших финансов катастрофично. Меня особенно беспокоят те суммы, которые запросили для уранового проекта. Я не могу так сказать, каким образом можно решить этот вопрос. Тем более, что я бы рекомендовал закрыть те проекты, которые не дадут отдачу за год. Мы слишком зависимы от США и Турции. Если с США нам нельзя сориться, то Турцию можно подвинуть к союзу с нами, для этого надо контролировать Крым. Крым — тот фактор, который даст нам возможности снабжения, выведет из игры флот врага и, самое главное, поднимет наши ставки. Под Крым я смогу уговорить наших кредиторов еще подождать и даже что-то профинансировать.

— Вот как… Значит Крым — обязательная программа, а остальное — как получится?

— Будет Крым, будет и нефть — решился объяснить свою позицию Ялмар. — А если мы двинемся без подготовки на Кавказ, наши недруги-островитяне могут задергаться, предпринять слишком резкие движения. И как на это отреагируют в Вашингтоне я лично предсказать не могу. И еще, мой фюрер, по плану Бакке мы сможем изъять у евреев какое-то имущество и золото. Я бы хотел, чтобы золото не ушло в Швейцарию, на партийные счета, а мы смогли этими средствами укрепить марку.

И на несколько минут в кабинете воцарилась мертвая тишина.

[1] Так это совещание назвали бы в РИ. Гитлер, Гиммлер, Лей и Бакке закончили жизнь самоубийством, Тодт погиб при весьма странных обстоятельствах.

[2] В РИ Тодт погиб 8 февраля 1942 года у Растенбурга, улетая из Волчьего логова, ставки Гитлера, его самолет взорвался в воздухе. Среди версий гибели есть и такая, что уничтожил Тодта по приказу фюрера, так как Тодт настаивал на начале переговоров о мире с большевиками.

[3] В РИ после падения Берлина Бакке сумел сдаться американцам, был доставлен в штаб Эйзенхауэра. Повесился в тюрьме, по данным следствия, опасаясь за возможность передачи его властям СССР.

Глава 8

Одесский волнорез

Москва. 1 августа 1942 года.

Я в руках держу трубку. Мне ее подарил один матрос под Беляевкой. Беляевка — поселок на реке Днестр, но именно отсюда отходит водогон, который снабжает пресной водой всю Одессу. Значение этой точки понимали хорошо и наши, и немцы. Когда румыны наступали на город осенью сорок первого года, они рвались именно к Беляевке: лишить защитников города пресной воды! Тут были самые жаркие бои. Надо сказать, что тогда, осенью, когда румын удалось остановить и откинуть от города, укрепрайона под Одессой не существовало. Приморская армия опиралась на линии окопов и систему ДЗОТов, которых под Одессой натыкали всевеликое множество. А вот в районе Беляевке одесские рабочие, коммунисты и комсомольцы сумели сделать настоящие укрепления: бетонные коробки ДОТов (причем были сделаны и два артиллерийских полукапонира), множество станковых пулеметов, а на некоторых точках стояли ДШК, которые сносили румынскую технику к чертовой матери, не сильно заботясь о ее содержимом. Тогда под Беляевкой горели чешские LT, тяжелые пули рвали тела лошадей, тут наносил удар румынский кавкорпус, который и имел на своем вооружении легкие танки и пулеметные танкетки чешского производства. Но сейчас на Беляевку шли немцы, а это многократно осложняло задачу защиты этого важного пункта. Надо сказать, что опять пришлось обращаться за помощью к коммунистам города. В обкоме под руководством второго секретаря, Григория Семеновича Сенина, был собран хозяйственно-партийный актив, который внимательно выслушал мои просьбы и обещал оказать максимальную помощь. Там я познакомился и с легендарным моряком, пережившим плен в фашистской Испании, начальником Черноморского пароходства, Георгием Афанасьевичем Мезенцевым, Борисом Павловичем Давиденко (городской глава Одессы)[1], областной губернатор, простите, глава областного исполкома, Никифор Тимофеевич Кальченко. Два самых главных вопроса, в котором я просил помощь: это организация Малого оборонительного кольца, который проходил по одесским пригородам, там надо было срочно бетонировать укрепленные точки, создавая систему, которая сможет задержать врага на подступах к городу, если он туда прорвется, одновременно прорабатывалась система баррикад в самом городе, окраинные дома предлагалось взорвать, создав противотанковые завалы, а в подвалах домов ставить пулеметные точки. Тут я узнал, что на охрану города выступил и женский добровольческий батальон в 900 штыков, ну да. русскую женщину не остановить, она не будет ждать, когда враг придет в дом, а будет его встречать на пороге, и дубинку возьмет поувесистей! Еще одна проблема возникла, когда я познакомился с легендарным майором Иваном Андреевичем Флёровым — первым командиром легендарных «Катюш». Его судьба была более удачной: он был жив-здоров и дивизион БМ-13, переброшенный в Одессу, был как раз под его командованием. От него я узнал, что этот дивизион был изготовлен в Одессе на механическом заводе, и что там есть готовые направляюшие и оснастка примерно на тридцать (оказалось, что двадцать восемь) машин. Вот только машин нет. Мне подтвердили, что в городе остались только трехтонки, но тут в голову пришла хорошая такая идея: вспомнил, что направляющие ставили на трактора и на танки, тут, в Одессе эти НИ танки клепают, так почему нет, а еще: катера! На военных складах был запас пороховых шашек для ракетных снарядов, вот только болванок не было. В общем, мобилизовали партийный и хозяйственный актив, в мастерских стали быстро оснащать трактора (14 штук) и десяток катеров, навешивать на них хоть какое-то бронирование, точились и оснащались боеприпасы для гвардейских реактивных минометов. На Южное направление Ставка назначила руководить Тимошенко, Буденный больше к руководству фронтами не привлекался. А Семен Константинович очень оперативно стал оказывать всемерную поддержку Приморской армии и Южному фронту, понимая, какая угроза нависла над РККА. Прорв танковых орд на Николаев и в Крым никого особо порадовать не мог. Тимошенко отдал приказ перебросить в Одессу из Новороссийска 157-ю стрелковую дивизию полковника Томилова (более 12 тысяч штыков), а последними транспортами, которые приземлились на военный аэродром у Одессы привезли такие дефицитные снаряды к орудиям крупного калибра и реактивные снаряды для «Катюш».