В августе сорок третьего - [45]
От размышлений его отвлек звонок: секретарь короля сообщил, что его величество ожидает премьер-министра через час.
У палаты короля Уинстон немного растерялся. Слишком сильно мельтешили медицинские работники, неужели он опоздал? Но нет. Через несколько минут вышел секретарь короля и попросил премьер-министра пройти, Георг ждал его. Около короля оставался врач с кислородным аппаратом. Увы, слабые легкие короля и привычка много курить сводили на нет все попытки врачей спасти венценосную особу. Не помогали и антибиотики. Это новейшее лекарство не работало у тех, кто оказался под действием «грязной бомбы», как назвали ее русские. Его величество был бледен, даже слишком бледен, исхудал, у него выпали почти все волосы на голове, да, краше в гроб кладут, подумалось Черчиллю, но внешне он ничем не выдал свои мысли, склонив голову в приветственном поклоне.
– Уинстон, у меня… – король задыхался и делал между словами большие паузы. – были эти шавки…
В последние дни король перестал стесняться в выражениях. Сейчас он говорил о парламентских лидерах, которые посетили его величество каких-то сорок минут до визита премьер-министра.
– Моя последняя воля… – король явно собрался с силами, выдавив из себя со свистом и еле разборчиво, – Генри, слышите, Генри…
Уинстон молча поклонился. Ему было горько. Этот человек был символом сопротивления. А теперь надо срочно вызвать герцога Глостерского в Оксфорд. И проследить, чтобы никаких авиапроисшествий!
7 октября король Георг VI скончался. И вновь прозвучала сакраментальная фраза: «Король умер, да здравствует король!». Монархом Великобритании и Ирландии был провозглашён Генри IХ, бывший 1-й герцог Глостерский.
Нортгемптоншир. Барнвелл Манор
11 октября 1943 года
Машина премьер-министра вместе с двумя авто сопровождения (меньше охраны Черчиллю после ряда неудачных покушений не полагалось, все машины были одинаковыми, в какой ехал сам премьер никто не знал) ровно в полдень подъехала к ограде Барнвелл Манор. Это поместье в Нортгемптоншире было приобретено перед войной (в 1939 году) герцогом Глостерским, который тогда и не чаял взойти на трон королевства. Владение принадлежало раньше герцогам Баклич, его последним владельцем был дедушка нынешней королевы, поэтому Алиса чувствовала себя в этом поместье как дома. Кроме дворца (40 комнат, четыре спальни с приемными, гостевые комнаты, гостиные, бальный зал, каминный, он же курительный) семье будущего короля достался и большой участок земли в десяток квадратных километров с развалинами старого замка Барнвелл в придачу.
Королевская чета встречала премьер-министра у входа в дом. Это. согласно этикету, чуть ли не вручение ордена за заслуги перед государством. Выбираясь из машины, Черчилль не мог не отметить про себя, что страной правит очень красивая пара. Надо сказать, что и король Генри, и королева Алиса обладали приятной внешностью, их действительно можно было считать весьма красивыми особами, а изысканные манеры сразу же подчеркивали врожденный аристократизм обоих. После обязательного приветствия со взаимным расшаркиванием, королевская чета проследовала в каминный зал, где располагался столик с напитками и сигарами. Этот зал использовался и как курительный, но пока что, в присутствии королевы, премьер-министр решил не дымить, хотя и очень хотелось. Его несколько напрягало то, что разговор будет в присутствии супруги монарха (еще не коронованного, но всё-таки). Надо сказать, что через день после объявления себя королем, Генри отправился в поместье, чтобы решить, куда перенести свою резиденцию, тем более, что их наследнику, маленькому принцу Уильяму Глостерскому шел всего третий год. Алису весть о том, что она стала королевой Великобритании, застала тут, в Барвелл Манор, но она (по словам прислуги) не выказала бурной радости, наоборот, много писала и совершила несколько довольно продолжительных звонков.
– Господин премьер-министр. – начал разговор его королевское величество. – Не скрою, нас (он нарочито подчеркнул слово нас, намекая от кого именно исходит информация) убеждают принять вашу отставку, прошение о которой вы уже привезли с собой.
Это было правда, Черчилль посчитал это правильным ходом, хотя у него и теплилась мысль, что отставка не будет принята. Уинстон внутренне сжался, неужели? И плохие предчувствия на несколько секунд погрузили его в минорное настроение.
– Так вот, можете не утруждать себя, и не доставать этот документ. Мы не собираемся даже рассматривать его. И не потому, что коней на переправе не меняют, отнюдь. Лорда Чемберлена ведь заменили. Мы считаем, что кроме вас, некому вывести страну из того кризиса, который возник в результате войны. Мы уверены, что ваше коалиционное правительство сумеет выиграть мир, который вот-вот наступит!
