В аду Сталинграда. Кровавый кошмар Вермахта - [20]
«Ладно, давайте, — крикнул я. — Огонь!»
Выстрел — и поднялась прорва пыли, все остальное было в порядке. Орудие стояло на месте. Пока его перезаряжали, я снова взглянул в панораму. После этого мы начали быструю стрельбу. Из-за всей этой пыли и разрывов в здании, по которому мы стреляли, я почти ничего не видел. Нос и глаза были забиты пылью. Через несколько снарядов русские ответили минометным огнем, но для нас это была не угроза благодаря бетонному потолку. Адский грохот, который мы создали, разбавили сухие разрывы мин.
— Пошли, никакого толку, — сказал гауптман.
— Почему? — спросил командир орудия. Мы никогда не выстреливали 40 снарядов быстрее, чем сегодня.
Еще один снаряд отправляется в камору 150-мм пушки s.l.G.33 пехотного полка. Орудие стоит в здании на южной стороне Железнодорожной площади. Хотя это не одно из орудий Вюстера, снимок дает хорошее представление о тяжелых условиях работы артиллеристов в городе.
Наш огонь на самом деле почти не повредил здание.
— Давайте закончим то, зачем мы сюда пришли, — сказал я.
И мы так и сделали.
Отстреляв последний снаряд, мы вытащили гаубицу из здания на другую безопасную позицию. Русские теперь знают, откуда мы стреляем, и завтра определенно уничтожат эту позицию. Мы наконец могли отдохнуть, глотнуть водки и покурить под защитой подвала. Я почти не курил, не получал от этого удовольствия, вдобавок курение не помогало отвлечься или расслабиться. В нем было больше социального, это было составной частью солдатской жизни. Для многих солдат сигарета до или после боя была важнее всего. Для них это было большим, чем просто привычка.
В этот раз атака на дом, занятый русскими, провалилась. Чуть позже второпях подготовленная атака без артподготовки оказалась более успешной. Для нас это был последний раз, когда мы применяли гаубицу в уличных боях в Сталинграде. Теперь нам нужно было оттянуть гаубицу обратно на позиции у бани. Ночью к ней подцепят передок, в который запряжено шесть лошадей. Русским, если получится, не дадут ничего узнать. Первым делом мы поставили орудие за домами, чтобы можно было при свете фонариков прицепить передок. Сначала все шло по плану, но в депо орудие застряло на стрелке.
Лошади спотыкались о рельсы. Скоро мы справились с этой проблемой, но она стоила нам драгоценного времени. С гораздо более неповоротливой тяжелой гаубицей возиться пришлось бы куда больше. Опыт всех застреваний, полученный за время службы в 10-й батарее, теперь оправдался: теперь солдаты видели во мне эксперта.
После депо местность резко пошла в гору, а силы у лошадей не хватало. Нам пришлось делать короткие передышки, подпирать колеса и начинать впрягаться в тросы. К первым лучам рассвета мы наконец закончили подъем и оставили орудие на холме среди домов вне поля зрения русских, чтобы позже наконец поставить его на позицию. Если бы у нас не получилось все это сделать с первого раза, орудие пришлось бы бросить. Наконец передок, лошади и солдаты уехали, чтобы прийти снова следующей ночью. Конечно, если русские не обнаружат тем временем наше орудие и не уничтожат его огнем артиллерии. На войне приходится надеяться на удачу.
Две мои русские пушки у Волги заработали четкое очко на свой счет. Почти каждый день на закате русские посылали вниз по реке канонерскую лодку, оборудованную двумя башнями от Т-34 — быстро засыпать снарядами наши позиции. Хотя особого ущерба она не наносила, но была источником беспокойства. Мои артиллеристы много раз ее обстреливали. На этот раз мы пристрелялись по определенной точке, через которую всегда проходил «монитор». В этот день лодка дошла до нужной точки, оба орудия одновременно открыли огонь и попали.
Поврежденная лодка встала у волжского острова и смогла открыть ответный огонь. Пушки мгновенно ответили. Лодка быстро затонула.
Из-за примечательности этой, в общем-то, обычной дуэли она была упомянута в «Вермахтсберихт» 10 октября 1942 г. Несколько человек из моей «береговой обороны» получили Железные кресты, чему, они, конечно, обрадовались. Солдату тоже нужна удача — и считается только успех. Достижения невезучих в счет не идут.
В то время как в секторе нашей дивизии ситуация постепенно улучшилась, когда последние здания и улицы с высокими потерями были взяты, к северу от нас все выглядело куда более бледно. В частности, за крупные промышленные комплексы — тракторный завод «Дзержинский», оружейный завод «Красные баррикады» и сталелитейный завод «Красный октябрь» и другие — русские сражались безжалостно, и взять их не удавалось.
И наступающие, и защитники были безнадежно заперты вместе в разрушенных цехах, где русские, лучше знающие обстановку, имели преимущество. Даже специальные саперные части, пущенные в ход, не могли переломить ситуацию.
Однако Гитлер уже хвастался: Сталинград взят. Чтобы взять город полностью, нужны были крупные свежие силы, но таких у нас больше не было. Мы откусили больше, чем могли прожевать. На Кавказском фронте события шли тоже не так, как мы планировали. Германия дошла до предела своих возможностей, а враг еще не ослабел — напротив, благодаря американской и союзной помощи он становился сильнее.
