В 4.50 из Паддингтона - [16]

Убрав стол и вымыв посуду, Люси вышла из дома. Она слышала голоса юношей на лужайке и пошла в противоположном направлении по дороге, а затем свернула к зарослям рододендронов. Она начала тщательно осматривать их, раздвигая ветви и вглядываясь в гущу, методически переходя от одного куста к другому и помогая себе клюшкой для гольфа. Вежливый голос Александра Истлеу заставил ее вздрогнуть.

— Вы что-то ищете, мисс Айлесбэроу?

— Шар от гольфа, — сказала Люси поспешно. — И даже не один, а несколько. Часто после полудня я тренируюсь и растеряла уже много шаров. А сегодня решила найти хоть часть из них.

— Мы вам поможем, — сказал Александр услужливо.

— Это очень мило с вашей стороны, а я думала, что вы играете в футбол.

— Долго в футбол играть нельзя, — сказал Стод дат-Уэст. — Становится очень жарко. А вы много играете в гольф?

— Я очень люблю эту игру, но играть доводится нечасто.

— Я так и думал. Вы здесь занимаетесь приготовлением пищи?

— Да.

— Это вы готовили сегодняшний обед?

— Да. Вам понравилось?

— Вы просто волшебница, — сказал Александр. — У нас в колледже отвратительно кормят. Все пересушенное, пережаренное, а я люблю филе розовое, с соком внутри. И торт с патокой тоже оказался прелесть.

— Скажите мне, что вы больше всего любите?

— А можно как-нибудь сделать яблочную меренгу? Это мое самое любимое блюдо.

— Конечно.

Александр вздохнул счастливо.

— У нас под лестницей целый набор для игры в гольф, мы можем установить его на лужайке и немного погонять шары. Как ты на это смотришь, Стоддат?

— Здо-о-ррово!!! — ответил Стоддат-Уэст.

— Нет, он не австралиец, — объяснил Александр учтиво. — Он так говорит, чтобы его на будущий год родные взяли на первенство по футболу.

Мальчики отправились за набором для гольфа. Возвращаясь в дом, Люси увидела, как они расставляли на лужайке приспособления для игры и спорили о том, как расставлять цифры.

— Не нужно их ставить по часовой стрелке, — сказал Стоддат-Уэст. — Это детская забава. Давай поставим их в линию. Длинные лунки, короткие. Жаль, что числа такие ржавые, еле видно.

— Их нужно выкрасить белой краской, — сказала Люси. — Неплохо достать немного и выкрасить.

— Хорошая мысль, — лицо Александра засветилось. — Послушай-ка, у нас несколько старых банок краски оставили маляры в Длинном сарае, когда красили в последний раз. Пойдем, посмотрим?

— А что это такое, Длинный сарай?

Александр показал на длинное каменное строение, стоявшее в стороне от дома.

— Он очень старый, — сказал он. — Дедушка назвал его Длинным сараем. Он говорит, что сарай построен в эпоху королевы Елизаветы, но это просто хвастовство. Он принадлежал ферме, которая стояла здесь когда-то давно. Мой прадедушка снес ферму и построил вместо нее этот ужасный дом.

Потом он добавил:

— Большая часть коллекции дедушки находится именно в этом сарае. Там всякие древности, которые он присылал из-за границы, когда был молодым. Многие из них довольно страшные, к тому же Длинный сарай иногда использовали для игры в вист, для собраний Общества женщин и тому подобных вещей.

— Пойдемте и поглядим на него.

Люси охотно последовала за юношами. Дверь сарая большая, дубовая, была усеяна множеством гвоздей с крупными шляпками.

Александр поднял руку и достал ключ, который висел на гвозде под плющом справа от двери, повернул ключ в замке, распахнул дверь, и они вошли внутрь.

С первого же взгляда Люси почувствовала, что попала в своеобразный плохой музей. Головы двух римских императоров из мрамора смотрели на нее своими выпуклыми глазами, тут же стоял огромный саркофаг периода упадка греко-римской культуры. Улыбающаяся Венера красовалась на пьедестале, придерживая спадающее одеяние. Здесь же стояли два громоздких стола, несколько стульев, поставленных один на другой, различная утварь наподобие ржавой ручной косилки, корзины, два изъеденных молью сиденья от автомашины и выкрашенная в зеленую краску железная садовая скамейка с отломанной ножкой.

— Мне кажется, я видел краску где-то здесь, — сказал рассеянно Александр.

Он прошел в угол и отдернул подобие занавески, которая отделяла этот угол от остального. Они нашли две банки краски и высохшие жесткие кисти.

— Вам еще понадобится олифа, — сказала Люси.

Но олифы они так и не нашли. Юноши предложили съездить куда-нибудь на велосипедах и купить ее, и Люси одобрила это. На какое-то время, думала она, это развлечет их. Юноши направились к выходу, оставив Люси в сарае одну.

— Да, здесь надо бы немного прибрать, — пробормотала она.

— Не беспокойтесь об этом, — посоветовал ей Александр. — Здесь приберут, когда сарай понадобится. Но обычно в это время года он никогда не используется.

— А ключ повесить опять у входа? Он всегда там находится?

— Да. Вы сами видите, здесь ничего ценного. Никто не позарится на этих ужасных мраморных богинь, да и весят-то они — дай бог!

Люси согласилась. Она вряд ли могла разделить вкусы старого мистера Крекенторпа в области искусства; у него был какой-то безошибочный инстинкт на самые скверные произведения любой эпохи.

Когда юноши ушли, она немного постояла, осматриваясь вокруг. Взгляд ее остановился на саркофаге.