Узы чужой воли - [14]

- Надоело с инвалидкой возиться?

- Вот было бы весело, если б и меня скрючило, - хмыкнула я, - когда мне из-за тебя пришлось от обвинений отмываться. Чудная была бы парочка. Я только понять не могу, где твои родственники, со стороны матери? Надо дать телеграмму в столицу. Вы же оттуда приехали?

- Зачем?

- Затем, что о тебе должны заботиться родные люди, - я пожала плечами, - любовь и ласка, искреннее участие - все это творит чудеса. А я на это, увы, не способна.

- Дай мне полгода, и я встану, - попросила Элиза.

- Через полгода этот дом рухнет нам на головы, - жестко отрезала я. - Ты не имеешь доступа к материнскому счету, а я зарабатываю ровно столько, чтобы мы не сдохли с голоду.

- Так оставь меня в покое! Не замечай!

- Я не лучший человек, Элиза. Но оставить инвалида без куска хлеба, - я покачала головой, - не смогу. Давай поговорим без психов. Я продам свою половину дома, выпишу тебе сиделку из клиники, это бесплатно. Денег мне хватит и на новую квартиру, и на мебель, и тебя прокормить. Полгода - точно. Элиза, я физически не успеваю прибирать по дому, обихаживать тебя, себя, готовить и еще и работать.

- Просто оставь меня, - повторила она, - это так сложно?

- Дубовая порода, - сообщила я, закатила глаза и пошла к себе.

- Отзови заявление!

- Нет! Я хочу поставить тебя на ноги, - четко произнесла я, остановившись.

- Мне нужен кристалл, - тихо попросила она.

- Он у тебя за спиной.

- Это для текста, мне поговорить надо.

- Мы нищеброды, Элиза, у нас другого нет.

- Но ведь был?!

- Ах да, ты же колдунья, так съезди и посмотри, что с ним. - Я кивнула на шкаф. - На нижней полке, коробка из-под шляп.

Великое Небо, неужели нельзя как-то дозировано выдавать проблемы? Сначала Элизу, потом что-нибудь хорошее. И только потом уже ошейник с интарийцем.

Тут я остановилась, выглянула в окно, посмотрела на безоблачное небо и извинилась. А то мало ли, подкинут Покровители чего-нибудь такого, что Ричмор благом покажется.

Утро воскресенья проверило меня на крепость: вначале отказала система отопления, и пришлось умываться ледяной водой, затем сбежало молоко - пришлось оттирать плиту и варить кашу на воде. И едва только я вышла из дома, отлетел каблук. Это на новых-то туфлях! Подавив желание сесть и разрыдаться, я вернулась, переобулась и вышла. Мелким неурядицам меня не остановить. Да и находиться здесь откровенно тошно - Элиза молчаливым призраком каталась по всему первому этажу. Не выпуская из рук кристалл связи.

Миссис Поэрна жила на окраине Вейска. Не трущобы, она не захотела из экономии рисковать детьми, но район не слишком благополучный. Так что даже хорошо, что я переобулась. Еще не хватало переломать ноги на брусчатке.

Заколку я из сумочки переложила в карман, а после и в волосы зацепила - без сопровождения было откровенно страшно. И если в сумке ничего ценного не найти, то упустить чужую вещь не хотелось.

С Поэрной мы знакомы с первого дня ее работы. Она тихо-тихо плакала у себя в каморке - не с кем оставить детей, а начальник приказал выйти в субботу. А мне... мне не хотелось оставаться дома. Так я и взяла на себя ее малышню. А после она несколько раз сидела с Элизой. Доктор опасалась суицида, но ничего, опасное время миновало, и все выдохнули спокойно.

Подругами мы не стали, но время от времени ссужали друг другу мелочь на кофе. Она значительно старше, да и поговорить нам особо не о чем. Хотя Асия одно время откровенно злилась на меня. Бурчала: «Миссис Поэрна то, миссис Поэрна сё. А свое мнение у тебя есть?»

Вот это самое «свое мнение» и гнало меня к знакомому дому с ситцевыми занавесками. Крылечка у домика не было, как и замка на двери - коммунальный домик на четырех жильцов не мог похвастаться рачительными хозяевами. Поэрна как-то рассказывала про своих соседей, да я не запомнила.

- Ты кто? - прохрипел из темноты незнакомый голос.

- Гостья, к миссис Поэрне.

- О, скажи этой шлюхе эйзенхарской, пусть выродков заткнет своих.

В темноте что-то зашебуршало, и на свет выполз тощий, низкорослый мужичонка. Полуодетый, он окинул меня долгим взглядом и заулыбался:

- А то хошь, вином угощу?

- В другой раз, - отказалась я и постучала в дверь.

Ответом была тишина. Я побарабанила сильнее и вдруг услышала тихий, похожий на скулеж голосок:

- Помогите, пожалуйста!

Дети миссис Поэрны не говорили по-лосски, и я волей-неволей нахваталась простых эйзенхарских слов. Так-то вторым языком у меня был интарийский, о чем я решила молчать. Сейчас я судорожно вспоминала, как спросить, где мама.

Судя по голосу, с той стороны сидел Виттор, старший сын миссис Поэрны. Смышленый и шустрый мальчишка в ответ на мою попытку произнести «Где мама?» выдал целую фразу. Но я ничего не разобрала, кроме «мама», «сестра», «страшно». Меня саму начало потряхивать, а в голове всего один вопрос: что происходит? К первой фразе мальчик добавил уже известное мне «пожалуйста, помогите».

- Сейчас, сейчас, я что-нибудь придумаю, - быстро произнесла я.

Виттор явно прижимался к двери с той стороны, и если я попробую ее высадить - искалечу ребенка. Выдернуть же полотно на себя не вышло, только руки от рывка заныли. Что делать, что делать?! Поэрна давно рассказывала, что была вынуждена укрепить дверь и окно. Окно!