Узурпаторы и самозванцы «степных империй». История тюркомонгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - [66]
Несколько более удачной оказалась судьба представителей еще одной «чужой» династии — казахских ханов в Хивинском ханстве. На протяжении 1720-1780-х гг. казахские ханы и султаны, потомки Туга-Тимура, тринадцатого сына Джучи (причем из двух разных ветвей его потомков), соперничали за трон с законной хивинской династией Арабшахидов — потомков Шибана, пятого сына того же Джучи. Несмотря на то что сторонники «местной» династии раз за разом свергали или даже убивали казахских «чужаков», те постоянно приходили вновь и находили все большее число сторонников среди местного населения и знати[556]. Это убеждает нас в том, что правление «посторонней» династии, если оно являлось достаточно продолжительным, могло создать определенный прецедент, который в некоторых случаях мог привести и к окончательной смене династии.
Самозванцы в Бухаре и Хиве XVI–XVII вв
Постоянная борьба за трон в Бухарском ханстве во время правления Шайбанидов (1500–1601), не утихнувшая и после того, как эта династия была свергнута другой — Аштарханидами, привела к небывалому для тюрко-монгольских государств всплеску самозванчества. Причем появлялись как самозванцы, выдававшие себя за подлинных Чингизидов, так и те, кто не имел «реального прототипа». Вероятно, подобный феномен объясняется тем, что только в условиях постоянных междоусобиц, когда политическая ситуация менялась с калейдоскопической скоростью, ни правящие элиты, ни население не имели возможности оперативно узнавать о гибели тех или иных реальных претендентов на трон и поэтому готовы были верить самозванцам.
В 1558 г. в городе Чарджуй, входящем в состав Бухарского ханства, появился некий «сайид-заде», который выдавал себя за сына Бурхан-султана (Шах-Бурхан-хана) — шайбанидского правителя рухары, умерщвленного своим родичем Абдаллахом II годом раньше. Чарджуй к этому времени был только что взят бухарским ханом, и противников его власти в городе оставалось довольно много. Они-то и решили сделать правителем мнимого султана, выдав его за сына одного из влиятельных противников Абдаллаха[557]. Ханский наместник в Чарджуе был убит, а самозванец посажен на трон. Однако хану не пришлось даже беспокоиться о самозванце: его сторонники в самом городе выступили против бунтовщиков и перебили их, и новому наместнику оставалось лишь вступить в город и восстановить порядок[558].
В 1588 г. в Ташкенте, лишь недавно перешедшем под контроль Абдаллах-хана II, вспыхнуло восстание его противников — узбекских султанов-Шайбанидов, которые заключили союз с казахскими султанами и выступили против хана. В противовес Абдаллаху восставшие выдвинули собственного претендента на трон — казахского султана Джан-Али, внешне похожего на бывшего ташкентского правителя Баба-султана (Баба-хана), который до самой своей смерти в 1582 г. был наиболее упорным противником и опасным соперником Абдаллаха II в борьбе за верховную власть. Однако бухарскому хану удалось вовремя мобилизовать свои силы, и мятежники понесли поражение[559]. Это, кажется, единственный случай, когда один потомок Чингис-хана выдавал себя за другого — пусть даже и более влиятельного[560].
Примерно в то же время, в конце 1580-х гг., каракалпакские вожди, воспользовавшись междоусобной борьбой в Бухарском ханстве, провозгласили ханом некоего самозванца, выдав его за недавно скончавшегося Шайхим-султана (внука бухарского хана Абу Саида из династии Шайбанидов). Самозванец около года боролся за ханский трон, совершив в союзе с каракалпаками и казахским Абу-Лайс-султаном несколько походов в окрестности Самарканда. Однако в конце концов «ложь его стала явной, [и] ему отрезали голову, подобно барану, и избавили себя от [источника] того беспокойства»[561].
Еще один случай претензий считаться «вымышленным» Чингизидом имел место в Бухарском ханстве, но в гораздо более поздний период — в эпоху смуты, начавшейся после смерти Абдаллаха II в 1598 г. Его сын и наследник Абд ал-Мумин-хан, как уже упоминалось, перебил большое количество своих родственников, в которых видел соперников в борьбе за трон. Многие из уцелевших Шайбанидов, естественно, сочли такие действия хана преступными и отказались повиноваться ему, закрепившись в своих уделах в качестве самостоятельных правителей. Вскоре Абд ал-Мумин был убит, однако удельные правители, почувствовав вкус независимости, отказались повиноваться и сменившему его на троне Пир-Мухаммаду II. В этих условиях в Балхе (втором по значению городе Бухарского ханства) ханом был провозглашен некий Абд ал-Амин под именем Исфанд-султана. Он был объявлен сыном Ибадаллах-султана, брата Абдаллаха II, хотя было известно, что у этого султана был единственный сын — Ядгар-Мухаммад-султан, который умер в возрасте трех или четырех лет еще при жизни своего отца. Однако это обстоятельство не смутило балхских эмиров, и они объявили семнадцатилетнего претендента законным наследником Ибадаллах-султана, вдова которого, Джахан-ханум, подтвердила происхождение Исфанд-султана[562]. Любопытно, что законность его правления признал бухарский хан Пир-Мухаммад II, который пришел к власти в весьма сложной обстановке и для сохранения пусть даже призрачного единства государства Шайбанидов был вынужден признавать фактическую самостоятельность удельных правителей — даже такого явного самозванца и узурпатора власти
