Узурпаторы и самозванцы «степных империй». История тюркомонгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - [54]

Дело в том, что он происходил от Усека, девятого сына Джа-нибека, одного из основателей Казахского ханства, жившего во второй половине XV в., и был первым ханом в своем роду. Другие же казахские ханы принадлежали к более старшим ветвям потомства Джанибека и нередко наследовали власть из поколения в поколение. Соответственно, Абулхайр, несмотря на собственные несомненные таланты военачальника и правителя, властность-энергичность и амбиции, воспринимался ими как не вполне достойный власти над всеми казахскими жузами, племенами и родами.

Наиболее последовательным его противником стал его дальний родственник — султан Борак. Он являлся потомком Джадыка, одного из старших сыновей Джанибека, и несколько его прямых предков (а также родной брат) уже правили казахами в качестве ханов. Поэтому Борак с самого начала противился избранию Абу-д-Хайра в ханы, а в 1748 г., после нескольких попыток российских властей примрить соперников, убил его. Дело убийцы рассматривали бии — выборные народные судьи, перед которыми он сумел оправдаться, упирая на то, что «ево-де [Абу-л-Хайр-хана — Р.П.] род против нашего силою не будет, ибо-де наша фамилия честная и многолюдная»[439]. Более того, год спустя Борак сам был избран ханом[440], не получив, впрочем, признания в этом достоинстве со стороны российской администрации.

Однако подобные примеры по мере интеграции Казахстана в российское имперское политико-правовое пространство становились все реже. Зато вмешательство имперской администрации борьбу за власть в казахских жузах становилось все более и более активным.

В первые десятилетия после принятия российского подданства большинство казахских султанов и родоплеменных старейшин выказывали недоверие тем правителям, которые присягали русским императорам — Абу-л-Хайру, Абу-л-Мамбету, другим ханам и султанам[441]. Справедливости ради, впрочем, отметим, что к их делегитимизации это не привело (как в случае с Токтамышем и его сыновьями в Золотой Орде), однако дало основания некоторым казахским Чингизидам не подчиняться им и самим предъявлять претензии на верховную власть.

Когда же в конце XVIII в. имперские власти стали не просто Утверждать казахских ханов, избранных на курултаях, но и предписывать казахам, кого именно из султанов-Чингизидов следует избирать, это вызвало негодование населения Казахстана. Это негодование подогревалось еще и тем, что российские власти с показным пренебрежением относились к традиционной процедуре избрания. Так, например, в 1795 г. султан Ишим, внук Абу-л-Хайра, был фактически назначен ханом Младшего жуза по совместному решению симбирского и уфимского губернаторов, а в официальной процедуре избрания участвовала лишь незначительная часть представителен знати жуза[442]. Среди казахов возникла серьезная оппозиция хану, которую возглавлял влиятельный батыр Сырым Датулы (Срым Дзтов), с именем которого связывают казахское освободительное движение 1783–1797 гг.[443] В 1797 г. хан Ишим был убит сторонниками Сырыма, который не скрывал, что расправился с ханом как проводником русской политики в Казахстане — более того, после убийства хана заговорщики искали также его чиновников из числа русских ставленников, не трогая других обитателей ханской ставки[444]. При сходных обстоятельствах произошло воцарение, а затем и убийство еще одного хана Младшего жуза — Джанторе, который был утвержден российской администрацией, но не получил поддержки в Степи и вскоре был убит своим двоюродным братом и соперником Каратаем, выступившим в качестве поборника казахских национальных интересов[445].

Подобно тому как османские султаны не признавали вступления на престол ханов Крымского ханства, кандидатуры которых не получили предварительно их одобрения, в Казахстане русские власти также неоднократно сталкивались с проблемой появления ханов, кандидатуры которых не устраивали имперское правительство и, соответственно, в его глазах являлись незаконными. Не секрет, что русским властям не были нужны на казахском троне влиятельные и энергичные монархи из наиболее авторитетных семейств ханского рода. Поэтому они старались поддерживать кандидатуры с меньшими правами на трон — таковыми в глазах казахов являлись хан Абу-л-Хайр и его потомки, потомки Усека (одного из младших сыновей Джанибека — основателя Казахского ханства). Поэтому неудивительно, что значительная часть казахских родов и племен отказывалась признавать воцарение этих русских ставленников и избирала собственных ханов — из других ветвей династии казахских Туга-Тимуридов. Такими ханами были, в частности, представители двух ветвей рода Джадыка, старшего брата Усека.

Вскоре после смерти Абу-л-Хайра в 1748 г. ряд казахских родов и племен Младшего жуза, не желавшие подчиняться потомкам Усека, выбрали своим ханом Батыра из рода Джадыка. В дальнейшем прямые потомки Батыра — его сын Каип, внуки Абу-л-Гази и Ширгази (сыновья Каипа), правнуки Арингази (сын Абу-л-Гази), Джангази (сын Ширгази) и Аип бен Жолбарыс[446] — также официально избирались на курултаях ханами Младшего жуза или его отдельных родоплеменных подразделений, однако в глазах российских властей законными претендентами не являлись