Узурпатор ниоткуда - [76]

— Да. Это насильственный переход власти от одной хунты к другой. Обычно так называли подобные вещи в Южной Америке. Но и здесь, если Жоам сделает свое дело, произойдет примерно то же самое.

… У коридора, куда еще несколько лет назад проходили для посадки в самолет, торчал крепкий вооруженный парень в малиновом берете. Справа от него стоял, видимо, бездействующий металлоискатель. Немного в стороне — рентгеновский аппарат. А дальше должна быть дверь направо… Мне ее отсюда не было видно, и я подошел чуть ближе. Точно, вот она! Почему же этот участок помещения показался мне таким знакомым? Уж не потому ли, что в прежние годы я частенько мотался по делам воздушным транспортом? Сколько же вот таких коридоров я прошел за свою жизнь?..

Парень в берете обратил на меня внимание и с серьезной миной сделал недвусмысленный жест — топай по своим делам, здесь не надо задерживаться.

— Эй, смотри-ка, — обратился ко мне Балтазар. — Вон, кажется, не местные.

Я увидел троих, входящих в кафе.

— Один белый и два черных? — спросил я. — Эти?

— Точно. Надо пойти и присоединиться.

Балтазар был совершенно прав. В любом случае нельзя упускать малейшей возможности найти любое транспортное средство, не исключая и гужевую повозку, чтобы разведать дорогу к экспедиционному лагерю. Ведь к вечеру мы просто обязаны оказаться на месте. Иначе все пойдет сикось-накось и с жертвами. В крайнем случае придется даже идти пешком. В смысле — бегом, чтобы успеть. Но об этом сейчас думать не хотелось. Хотелось думать о том, что эти залетные господа располагают каким-нибудь видом транспорта.

В бывшем аэропортовском кафе было полутемно, грязно и вонюче. Однако мы рискнули взять по два банана, тощей лепешке и жестянке колы, при этом расположились за столом близ примеченной нами компании. Трое действительно отличались от прочей публики. Один из них — хотя бы уже тем, что был белокожим, светло-русым и сероглазым. Ему бы косоворотку и гармонь, и перед вами как есть участник ансамбля русской песни и пляски. Но этот был одет примерно так же, как я, а его черные спутники — в просторные хлопчатобумажные брюки и яркие рубашки навыпуск. Они, как я услышал, говорили по-английски, и обращались к белому «мистер ван Хойверт». Тот отвечал с небольшим акцентом. Черные выглядели лет на тридцать пять, белый был моложе; я бы дал ему лет двадцать семь максимум.

— Голландец, — уверенно сказал Балтазар. — Скорее всего, бур из ЮАР. А эти двое, наверное, из какой-нибудь бывшей британской колонии.

— Кем они могут быть?

— Да кем угодно…

Поскольку мы тоже общались на английском, внимание не могли не привлечь. Трое прислушались, затем белый встал и, подойдя к нам, вежливо поздоровался:

— Добрый день, джентльмены. Прошу прощения за назойливость, но мне показалось, что мы могли встречаться в Йоханнесбурге.

— Я никогда не был в Йоханнесбурге, — ответил Балтазар, усердно подчеркивая свой нью-йоркский прононс. — Я приехал из Соединенных Штатов.

— Меня зовут Эрвин, я из ЮАР, — представился белый.

Эрвин из ЮАР напомнил мне некоторых из моих соотечественников — пресловутых «новых русских». Я не говорю о нуворишах с их мерзкими манерами, совсем наоборот. Вы наверняка встречали таких людей, которые могут держаться сравнительно скромно и при этом с безупречной элегантностью. Пусть даже нет костюма от кутюр и часов «Ролекс», но печать действительно большого богатства скрыть грубой одеждой невозможно.

Балтазар подумал и отрекомендовался как Джон.

— Эндрю, — назвался я.

— Мои друзья, Джеймс и Томас, — представил нам Эрвин ван Хойверт своих спутников. Те, глядя на нас, кивнули. Тоже, на мой взгляд, не бедные, явно не с деревьев слезли.

— Присаживайтесь к нам, — пригласил я. — У нас, правда, всего лишь бизнес-ланч, но если вы не против…

Эрвин насторожился. Я понял, что его смутило.

— Не обращайте внимания на мой английский, — сказал я. — Дело в том, что я — литовец по происхождению.

— Давайте, лучше вы к нам, — предложил бур. — Наш стол больше вашего.

Резонно. Мы перебрались к странной компании. Я готов был поспорить, что эти ребята тоже выполняют какую-то особую миссию. Другое объяснение не выдерживало критики — ну зачем, скажите на милость, иностранцу посещать нищий город, который лишь называется столицей некоего образования с непонятным статусом?

Сначала мы довольно осторожно прощупали друг друга: насколько дозировано можно выдавать сведения, чтобы взамен получить равноценную информацию.

Я выяснил, что гости с юга Африки представляют некую финансово-промышленную группу; а приехали они сюда, чтобы изучить на месте, стоит ли вкладывать деньги в реставрацию бездействующего несколько лет аэропорта. Взамен я сообщил, что мы находимся в тайной инспекционной поездке и действуем от имени государственной проверяющей организации США, которой стало известно об излишне самостоятельной деятельности одной компании по добыче полезных ископаемых.

Затем мы с Эрвином, словно спохватившись, заявили друг другу, что любая услышанная за этим столом информация распространению не подлежит. Все было в порядке. Мы выяснили, что друг другу дорогу переходить не будем, и смогли определить взаимные степени доверия.