Узор судьбы - [6]

Потерянный, я вышел из конторы. Как же так! Кто же знал, что недостаточно просто знать итоговый счет игры — надо еще учитывать и время, когда был забит гол?.. Почитав правила, я убедился — все верно: итогом считался результат основного времени, а это была ничья, и все мои ставки проиграли.

На всякий случай заглянул во вторую контору, но и здесь правила были те же. А значит, как это ни горько, теперь надо считать не сколько я выиграл, а сколько проиграл. Но прежде мне придется расстроить друзей. Особенно неудобно было перед Костей, который доверился мне и поставил в конторах свои деньги, а теперь из-за меня потерял больше половины своей месячной зарплаты.

— Как это «проиграл»? — недоуменно повторил он мой недавний вопрос.

Пришлось все объяснить и извиниться, что так его подвел.

— Да брось, я сам принял решение, — успокоил он меня. — К тому же вспомни мои вчерашние слова — могло быть и хуже, поставь ты все деньги, которые получил в кредит.

Да уж, все было настолько плохо, что приходилось радоваться только тому, что я потерял меньше, чем мог.

Максим только хмыкнул, узнав новость. Не став говорить: «А я ведь предупреждал», он тем не менее высказал примерно то же самое другими словами:

— Зато это будет полезным уроком. Считай это платой за обучение. В общем, не расстраивайся, все образуется; и давай все же встретимся сегодня и поговорим. Думаю, тебе надо прежде всего кредит погасить, чтоб проценты не капали, а потом уже по возможности вернешь наши деньги. Вечером обсудим, договорились?

В итоге после всей этой истории я остался должен друзьям 60 тысяч, и в банке на мне висел остаток кредита примерно в 20 тысяч. И впереди меня ждал почти год жизни на половину зарплаты. Жаль, что так вышло, знать бы заранее… Хм, в этом случае лучше сказать: «…не знать бы заранее».

Ну а затем кончился отпуск, и меня затянули рабочие будни. Месяц прошел как обычно — что-то было знакомо еще с прошлого раза, что-то случалось новое или то, что я просто-напросто не запомнил. Моя жизнь протекала вполне обычно, пока не наступила пятница, 13-е.

Я считал, что прошлое вряд ли повторится, ведь в этот раз я абсолютно никому не рассказывал о камне. Тем не менее в этот день после работы я не стал заворачивать в парк, а по оживленной улице направился прямиком в сторону дома. Уже подходя, свернул во двор соседнего дома и по хорошо знакомой тропинке направился к подъезду.

— Эй, братиш, притормози, — послышалось сзади.

Я обернулся и, холодея от ужаса, узнал в приближающихся фигурах моих прошлых мучителей. Но как? Откуда они взялись? Как меня нашли?

— Чего надо?! — крикнул я в ответ, не сбавляя шага.

— Слышь, браток, подожди, мы спросить кой-че хотим.

— Некогда мне. — И я немного ускорил шаг.

— Да стой, тебе говорят! — выкрикнув это, бритоголовый рванул ко мне.

«Ну уж нет, — подумал я, — помню, чем закончилась наша встреча!» — и помчался к уже совсем близкому подъезду. Подбежав ко входу, выхватил из кармана и приложил таблетку ключа к замку и, услышав писк, рванул дверь на себя. Но немного не успел — сзади меня схватили за шиворот и дернули, не давая попасть внутрь.

— Отвалите, уроды! — со всей мочи заорал я, надеясь, что громкий крик спугнет бандюганов, заставив их удалиться.

— Да ты не кипешуй, — заявил крепко держащий меня за шкирку бритоголовый, — мы пару вопросов зададим, да и пойдешь себе домой.

— А ну отпусти! — продолжал надрываться я, не обращая никакого внимания на его слова.

Выхватив из кармана баллончик, направил его прямо в лицо совершенно не ожидавшего этого бандита и выпустил струю жгучего газа.

— …! — заорал теперь уже он. — Ну, тварь, тебе конец!

Я даже не увидел, откуда в его руке появился нож, успев заметить только краткий блеск, а затем почувствовал в груди резкую боль. Опустив глаза, увидел рукоять ножа. Лезвие полностью было во мне и, кажется, пробило сердце. Во всяком случае, жар, с ужасной силой прожигающий меня изнутри, сильнее всего был именно там и пульсировал болью вместе с каждым ударом агонизирующего сердца. А следом — страшный удар в лицо. Отлетев, я ударился затылком о косяк, ослабевшие ноги подогнулись, и я завалился вниз, на бетонную площадку у входной двери. Сознание куда-то уплывало, и я слышал бубнеж стоящих надо мной преступников будто сквозь вату в ушах.

— Вован, ты охренел? Хозяин сказал — живьем привезти клиента.

— Да похрен. Привезем ему цацку — и все будет тип-топ. Где она у него?

— Вот.

Один из стоящих надо мной протянул руку, указывая пальцем прямо на грудь, где в мешочке скрывался камень. Второй нагнулся, грубо перевернул меня на спину и зашарил по груди. Задел торчащую рукоять ножа, и жар внутри меня сменился вспыхнувшей молнией боли. Я заорал, но наружу вырвался лишь глухой стон.

«Нет! Не хочу. Если ты, камень, и правда чудесный, то помоги, — взмолился я про себя, — хочу вернуться и все исправить!» Мир вокруг начал покрываться черными кляксами, которые, становясь все больше, закрывали окружающий мир, сливаясь между собой. И наконец, когда уже ничего не было видно, черный поток хлынул на меня со всех сторон, увлекая за собой в невидимую бездну и удушая. Я пытался закричать, но чувствовал лишь, как в раскрывшийся в крике рот хлынул поток черноты, заполняя меня изнутри. Все исчезло, я стал лишь куском тьмы в потоке мрака.