Узники камня - [5]

— Итак, начнем? — спросил Слепец. — Да, кстати, угощайтесь.

Семь слов на смеси староаргосского и кхарийского языков, и в руках у всех присутствующих возникли бокалы с красным вином. Бирес попробовал. Вино оказалось приятным на вкус. Стигиец решил, что стоит как-нибудь потренироваться на досуге. Формулу он вроде различил. Очень уж эффектное заклинание. Самое оно, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление.

— Историю оракула ведь все знают?

Даже Карфот не смог удержаться от смешка. Историю оракула в Черном Круге знали все. Триста с небольшим лет назад в небольшой рыбацкой деревеньке под Луксуром родился мальчик. До тринадцати лет от остальных детей он ни чем не отличался. Родителям помогал, с другими ребятишками в игры играл. Одним словом, как все. А на свой тринадцатый день рождения он возьми да и скажи соседу, что у него послезавтра собака сдохнет. И что вы думаете? Сдохла. И с тех пор он чуть ли не каждый день вещать принялся. Да, всё сплошь гадости предсказывал. Сегодня рыбы не будет, завтра за податью придут, послезавтра вон тот дяденька к Нергалу отправится. Так с ним и мучилась деревня, пока его в пятнадцать лет в Луксур на обучение жрецы Сета не взяли. Про мальчика они слышали давно и спорили о нем много. В конце концов, решили, что предсказания у него столь неприятные от того, что он хороших вещей разглядеть не может. Стали его обучать. И действительно через два года характер видений переменился. Теперь это были войны, мятежи и болезни. Пошли разговоры, что от такого оракула вред один, и неплохо бы его в жертву принести. Последней каплей стало предсказание войны с Тураном. Вернее не самого факта войны, её Стигия сама долго и упорно провоцировала, а полного и безоговорочного поражения. Теперь судьба молодого крестьянина была предрешена. Его бросили на алтарь Сета. Жрец уже нанес ему несколько ритуальных ударов ножом в живот, призванных вызвать предсмертные мучения, и готовился перерезать несчастному горло, когда в храм прибыл посланник из Кеми. Оказалось, что при переводе одного из кхарийских текстов, найденного при недавних раскопках, обнаружилось весьма интересное пророчество. В нем говорилось, что родится однажды в бедной семье величайший предсказатель всех времен и народов. Ничего хорошего и доброго он людям не поведает, но ему уготовано судьбой спасти однажды весь мир. Вот так нежданно-негаданно и избежал смерти молодой оракул. Но раны его были столь серьезны, что теперь он не мог ни видеть, ни говорить, ни двигаться. Многие решили, что к это только к лучшему. Однако несчастья вокруг него происходить не перестали. Было похоже, что видения у него продолжаются, но рассказать о них он никак не может. Несколько лет лучшие маги, специализирующиеся на составлении заклятей, работали над «сетью», что ловила бы обрывки предсказаний. В итоге они добились успеха, и это ознаменовало новый поворот в судьбе оракула. Когда стало окончательно ясно, что он всё еще вещает, храм Сета в Луксуре постарался как можно быстрее избавиться от полуживого тела. Но никто его забирать не желал. В дело пошли взятки, угрозы и смертоносные заклинания. Кое-как луксурцы тело пророческое сплавили. С тех пор оракул кочевал их храма в храм по всей Стигии. Надолго он нигде не задерживался. Когда жрецы осознавали, кого они пригрели на своей груди, то не жалели ни денег, ни влияния, чтобы вещающее тело оказалось от них подальше. Лет десять назад оракул переехал в Сартос. Услышь казначеи Аквилонии и Немедии о размерах взятки, полученной тогдашним главой первого круга, они бы удавились от зависти. К счастью, старик, это несчастье в город доставивший, вскоре скончался. Ходили очень упорные слухи, что ему в этом деле помогли некоторые соратнички. Бирес этим слухам верил и искренне жалел, что ему не посчастливилось принять личное участие в том заговоре. На смену покойнику пришел Карун-Ра. Слепец прикладывал огромные усилия к тому, чтоб от оракула отделаться. И насколько Бирес был в курсе, через пару месяцев тело должны были забрать. Стоило отметить, что за все те четыре года, что оракул провел в Сартосе, вреда от него не было. Молчал, как рыба. А тут, перед самой отправкой, взял да и выдал два предсказания за седмицу, гаденыш!

— Ну, и что вы думаете нам показало это недвижимое сокровище? – спросил альбинос, потягивая вино.

— По-моему, наш оракул перешел в новую стадию своего бытия, — предположил Бирес. Первым предстояло высказаться ему, затем Арзаресу. Если Карфот сочтет нужным что-то добавить, то сделает это последним. — Боюсь, его сознание не выдержало столь длительного пребывания вне непосредственной связи с телесной оболочкой. Изначально у него были устные пророчества, потом видения, которые надлежало собирать в единую картину с помощью «сетей». Теперь же придется работать над новыми заклинаниями для превращения этого бреда в нечто доступное для понимания. А до тех пор просто воспринимать каждую попытку оракула пообщаться с внешним миром, как знак неведомых, но зловещих событий. С одним из таких нам придется столкнуться в самое ближайшее время. В то, что все вокруг сойдут с ума и погибнут в пламени, что охватит наш горячо любимый Сартос, я не верю.