Узник Фанмира - [102]

— Красный. Желтый в лицо. Обнять. Использовать. Отдать, — послушно повторил я.

— Если с девочкой что-нибудь случится, ты пожалеешь, что не остался на Серых Островах, — «простимулировал» меня колдун на прощание, — а к тому, что случилось в Храме, мы еще вернемся!

Вряд ли он испытывал теплые чувства к Рианне. Скорее всего ему было удобно «доить» ее отца, играя на чувствах и поддерживая в нем тлеющий огонек надежды. А еще девочка-зомби ему была нужна как предлог отправить меня в эти треклятые Копи «за лекарством». Разумеется, по каким-то личным интересам некроманта, а не ради счастливого воссоединения семьи — в этом я был уверен.

Время поджимало, так что разбор случившегося в Храме мы отложили на потом, и я двинулся к скотобойне. Там было людно: стражники оцепили опасное место и не подпускали никого ближе, чем на две сотни метров к мрачному одноэтажному зданию. У стен лежало несколько разорванных тел, но даже это не останавливало зевак, то и дело напирающих на стражей порядка.

Меня, судя по всему, здесь ждали: хоть и бросая в мою сторону ненавидящие и полные отвращения взгляда, стражники расступились, пропуская к скотобойне. Судя по всему, они не были сторонниками разделения живых мертвецов на «хороших» и «плохих». Точнее, на «временно полезных» и «опасных», как это делал Маркус. Который, кстати, меня уже заждался.

— Ну что, готов? — переспросил он.

Вместо ответа я показал ему кинжал, жезл и мешочки с порошками заранее рассовав по карманам.

— Тогда давай скорее. Тварь ухитрилась прогрызть камень и добраться до одной из приманок!

Войдя во внутрь, я оказался на большой каменной площадке, окруженной каменными же стенами, вдоль которых шли неглубокие желоба, почерневшие от крови. Это все больше походило на гладиаторскую арену, чем на скотобойню, впрочем, разработчикам виднее, что и как рисовать.

Ее я заметил не сразу. Ее спина торчала из дыры в стене и мелко вздрагивала, словно девочка рыдала или смеялась. Вот только издавала она при этом громкое урчание и чавканье. Я осмотрелся и понял, что имел в виду под «приманкой» дознаватель. Оказывается, в некоторых загонах сидели люди. Грязные оборванцы, на лицах которых явно читался смертельный ужас. Несмотря на то, что их от упырицы отделяла массивная железная решетка, они боялись. Впрочем, было чего, раз она ухитрилась проломить стену и добраться до одного из них.

— Рианна! — вслух окликнул я девочку.

Урчание утихло и спина зомби заметно напряглась.

— Меня прислал твой папа, Карл.

Она выпрямилась и повернулась ко мне.

Девочка как девочка. Разве что сильно перемазанная грязью и покрытая коркой запекшейся крови. Обрывки цепей висят на поясе, на запястьях, звенят на щиколотках. И почему-то мне совершенно не хочется обвинять заковавшего ее отца в содеянном. Слишком много смертей для такой маленькой, хоть и мертвой девочки.

Рианна (НИП), боевой зомби, уровень 48.

Да уж. Понятно, почему эта малышка не по зубам отряду хорошо вооруженной стражи.

— Папа? — простонала-прорычала она.

— Ну да. Может, ты помнишь меня? Я живу в склепе недалеко от тебя, на кладбище.

Вытянув руки вперед открытыми ладонями, я медленно шагнул вперед.

— Плохие дяденьки, — вдруг ни с того ни с сего заявила малышка, хватаясь за бок и с противным чавканьем вытаскивая из себя арбалетный болт.

— Верно. Поэтому давай уйдем отсюда домой, к папе.

Рианна, словно самая обычная маленькая девочка, засунула палец в рот. Похоже, ей куда меньше лет, чем мне показалось вначале. О порошках некроманта я и забыл.

— А почему ты невкусный? Ты плохо пахнешь!

И эта туда же! Или она имеет в виду мою несъедобность?

— Ну так что, полетим к папе?

— Ты врешь! У тебя крыльев нет! Раз ты врешь, значит, ты тоже плохой. И тебя надо съесть.

— Меня научил один знакомый волшебник. Так что крылья не нужны.

— Знакомый волшебник это дядя Аарам? — с подозрением поинтересовалась маленькая мертвая девочка. — Не люблю его. Он тыкал в меня свои противные железки и заставлял нюхать порошки. Потом от них носик болел.

— Дядя Аарам плохой, — согласился я внутренне холодея.

Ребенок! Мать их, она же просто ребенок! Не вечно голодный безмозглый зомби, не знающий собственного имени, не куча мертвой плоти, движимой инстинктами и примитивными скриптами! Она помнит, чувствует, делает выводы. И при этом остается маленьким ребенком.

— А можно мне будет остаться с папой? Я не хочу больше… в яму, — совсем по-детски вдруг шмыгнула она носом, словно вот-вот слезы покатятся по милому детскому личику, покрытому кровью ее несчастных жертв.

Теперь я поверил Карлу — это было проклятье. Которое превратило девочку в живого мертвеца, но сохранило ей разум. Сколько лет пролежала она в могиле, скованная цепями?! Она же все помнит и понимает! Может слышать и думать, мать вашу! И не лежит часами в отключке, дожидаясь перерождения, как это было со мной…

Спокойно, Ванек, дыши глубже. Это всего лишь маленькая мертвая девочка. НИП, созданный разработчиками и запрограммированный, чтобы давить тебе на жалость. Набор анимированных полигонов, созданный талантливым художником.

— Залезай ко мне на руки, и полетим, — улыбнулся я.