Узлы ветров - [43]

И крикнул Антиной на Эвмея:

— Эй, ты, свинопас проклятый, зачем ты привел сюда этого человека? Мало ли у нас и так разных бродяг и попрошаек?

— Антиной, — ответил ему Эвмей, — ты молвил недоброе слово, — разве кто в дом нищих приводит? Они сами приходят, но никто нищего из дому не гонит. Ты всегда был неласков со слугами Одиссея, но особенно был ты недобрым ко мне, но пока в живых Пенелопа и Телемах, я об этом мало забочусь.

Телемах успокоил Эвмея и сказал Антиною:

— Ты распоряжаешься у нас, как хозяин, и хочешь выгнать нищего из нашего дома, но делать этого ты не в праве. Я вижу, ты любишь поесть, а другим давать не охотник!

Гневно ответил ему Антиной:

— Какие дерзкие речи я слышу от Телемаха! Если бы каждый из женихов подал этому лентяю-бродяге, то пищи ему хватило бы на целых три месяца, — и он схватил скамейку, стоявшую у него под ногами; в то время Одиссей подошел к нему и стал у него просить подаяния. Но Антиной грубо крикнул ему:

— Отойди от меня, бесстыдный бродяга! Спокойно ответил ему Одиссей:

— Сердце у тебя не похоже на твою наружность, — и разгневанный Антиной бросил изо всех сил в Одиссея скамейку, и удар пришелся ему в плечо, но Одиссей, как утес, не пошатнулся, устоял на ногах; молча тряхнув головой, он сел у порога, жалуясь громко на обиду, нанесенную ему Антиноем:

— Если есть справедливость на свете и для бедных, то ждет тебя смерть, а не свадьба!

— Жри и молчи! — закричал Антиной. — А не то будешь ты выброшен рабами за дверь!

Грубый поступок Антиноя никто из женихов не одобрил, и некоторые из них говорили:

— Ты, Антиной, поступил несправедливо, ты обидел несчастного странника. Может, он один из бессмертных, явившийся к нам в образе нищего?

Но слова их были напрасны.

Телемах, видя, как оскорбляют его отца, скрыв свои слезы, глубоко затаил в сердце обиду и месть.

Пенелопа, услыша, как женихи оскорбляют у нее в доме нищего, обратясь к рабыням, велела позвать к ней Эвмея.

— Слушай, Эвмей благородный, — обратилась к нему Пенелопа. — Скажи страннику, что я хотела бы с ним повидаться; может быть, он что-нибудь слышал о муже моем; мне кажется, он человек, много видавший на свете.

— Да, он странствовал много и немало в жизни своей испытал; мне рассказал он в беседе, будто жив Одиссей и находится близко к Итаке.

— Тогда приведи мне его немедля, — сказала Пенелопа.

Эвмей передал Одиссею ее желание:

— Хочет царица, мать Телемаха, тебя расспросить о муже своем, и если ты утешишь ее доброй вестью, то получишь хитон и красивую обувь.

Но Одиссей, опасаясь дерзких женихов, просил ее подождать до вечера и обещал ей рассказать всю правду, которую он знает о ее муже.

Эвмей вскоре стал собираться домой и на прощание шепнул Телемаху:

— Я сейчас ухожу домой, а ты, милый, себя береги и будь осторожен; злые люди тебя окружают, — и он обещал Телемаху к утру вернуться назад.

А Пенелопа тем временем ждала с нетерпением, когда наступит вечер.

Встреча Одиссея с Иром

Солнце заходило за горы. Женихи собрались в царском доме и тешились пляской и пением; и вот вышел бродяга, всем известный в Итаке своей жадностью, нахальством и пьянством; был он высокого роста, но не очень силен; звали его Арнеон, а в городе молодежь называла его Иром, что значит гонец, оттого что он был у всех на посылках.

Увидев нищего старца, он решил его выгнать из дома, боясь, что тот отобьет у него кусок хлеба.

— Прочь от дверей, старик, пока тебя не вытащили отсюда за ноги! — крикнул Ир на него. — Убирайся отсюда подобру-поздорову, а не то дело окончится дракой!

Мрачно посмотрел на него Одиссей исподлобья и так ответил ему:

— Я здесь не делаю зла никому; я такой же, как ты, нищий, почему ж ты завидуешь мне? Воли рукам не давай, и хотя я и стар, но плохо тебе придется, и завтра мне будет просторней сидеть на этом пороге, и ты не будешь хозяйничать в доме царя Одиссея.

Но бродяга злобно ему ответил:

— Эй ты, обжора, умничать вздумал еще! Чего ты бормочешь, точно старуха? Я тебя проучу, и уж если ударю тебя, то повылетят зубы из твоего свиного рыла. Ну, вставай да поскорей убирайся отсюда!

И началась возле порога между обоими нищими ссора; женихи наблюдали за ней со смехом, и Антиной с громким хохотом обратился к женихам:

— Такой веселой шутки у нас еще не бывало! Надо их натравить друг на друга, — и женихи, смеясь, окружили нищих. — Там жарятся к ужину козьи желудки; кто выйдет из вас победителем в бое, тот получит один желудок в награду, — с усмешкой сказал Антиной, — кроме того, мы тому и позволим просить у нас подаяния.

Всем пришлись по вкусу слова Антиноя; но Одиссей сначала колебался, подозревая, не кроется ли тут какая-нибудь хитрость, но потом он согласился и взял с женихов обещание не вмешиваться и не помогать Иру. Все в этом ему поклялись, а Телемах, желая ободрить Одиссея, заметил:

— Странник, не бойся, я — в доме хозяин, и всякий, кто не выполнит своего обещания, тем самым меня оскорбит.

Сбросил Одиссей свои жалкие лохмотья, опоясался ими, и всех удивил своим телом могучим, мускулистыми руками, шириной плеч и крепостью груди.

— Какие мощные мышцы скрывались под рубищем этим! — говорили между собой женихи. — Видно, бедному Иру и вправду плохо придется!