Узлы - [18]

В длинные зимние ночи, когда за окном выла вьюга, Васиф и старик Марков любили коротать вечера под неторопливый мужской разговор.

- Ты послушай, послушай меня, - Василий Матвеевич начинал издалека. - Я вижу, приглянулись тебе наши края, понимаешь ты красоту сибирскую. Значит, сердце у тебя для здешних мест подходящее. А новую жизнь надо на новом месте начинать. Чистый ты перед людьми и перед богом. Ну чего тебе в Баку ехать? Сам же говорил, отца-матери нет уже. Может, баба у тебя там или девка, по которой сердце болит?

Васиф качал головой:

- Нет... Люди подумают: "Если не вернулся - значит, в самом деле виноват". Нехорошо.

- Умный так не подумает, а дураку мало ли что может в голову взбрести, да тебе какое дело?

"Прав был старик! - Васиф скрипнул зубами. - Ох, прав. Настоящие люди там, в Сибири, а здесь такие, как Махмудов и Амирзаде. А может, вернуться в Марково? Нельзя. Скажут - сбежал. Нет, я останусь здесь и добьюсь своего..."

Васиф вышел в коридор, поплескался под рукомойником, потом долго ворочался на диване, пытаясь уснуть, но сон не шел. Давила духота, раздражало жужжание мух и пьяные голоса за стеной. Кто-то, явно подражая Рашиду Бейбутову, запел вдруг про глаза, что похожи на звезды.

А глаза Пакизы на звезды не похожи. Глаза Пакизы как черные солнца. Темные, теплые, все понимающие глаза. Вот кто ему нужен сейчас - Пакиза. Сидела бы, рядом, а он бы выкладывал, что на душе... Пусть бы она молчала, пусть только слушала. А что, если написать? Может быть, ей покажется это странным, навязчивым... Все равно. Она поймет.

Выкатилась из-за деревьев, запуталась в ветвях жаркая, как только что вынутый из тендира чурек, луна. Неутомимо трещали цикады. За стеной давно храпели, угомонившиеся соседи. А он все строчил, щуря глаза под засиженной мухами лампочкой.

"... Пусть не покажется странным. Может, и вовсе не встретимся больше. Но что-то осталось после тех трех быстро пробежавших в дороге дней, когда рассказывал Вам свою невеселую историю. Вы просто слушали. Доброе Ваше молчание как-то согрело меня. А потом Вы заговорили очень простыми словами. Иногда сердились, спорили... Не со мной, а с обидой моей на людей. Я поверил. Поверил, что будет в жизни что-то такое большое, чего еще не было. И вот сейчас мне снова, как хромому костыль, нужны Ваши слова, голос. Просто уверенность, что Вы где-то рядом и я еще увижу Вас. Не смейтесь, пожалуйста. Не в веселый час сел я за это письмо. Похвалиться пока нечем, - с работой не получается. Как только устроюсь, напишу Вам свой адрес. И буду ждать ответа, очень ждать..."

Запечатав конверт, Васиф оделся. Хотелось сейчас же, сию минуту отправить письмо. Он вышел, заторопился к почтовому ящику. Завтра утром оно уйдет в город. Только завтра.

Он посмотрел на часы. Десять уже. А возвращаться в гостиницу не хотелось. Почему бы сейчас, именно сейчас не разыскать старых друзей? Правда, не так хотелось ему прийти к товарищам, не так. Хорошо бы прийти без тяжкой ноши на плечах, без сомнений, не тащить за собой тень неудач. Начнут сочувствовать, ворошить старое, чего доброго, возьмутся устраивать его дела... Нет, прав Балахан. Нелегкий у него характер, вот уже и друзей примеривает, как праздничное платье. А разве заслуживают Бахши и Акоп такого недоверия?

Надо пойти. Надо. Но куда?

Он вернулся в гостиницу. Достал из чемодана припасенные плитки шоколада, разыскал старика дежурного.

- Отец, просьба к тебе. Есть у меня здесь где-то друг, Акоп Багдасаров. Давно не виделись мы. Может, случайно знаешь, где живет?

Старик сдвинул с бровей каракулевую папаху, прищурился.

- Багдасаров, говоришь? Чем занимается?

- Инженер он.

- Инженер, говоришь? - Бусины четок быстрей задвигались в пергаментных пальцах. - Знаю. Раньше он жил здесь, рядом. Теперь у него хорошая квартира. Один балкон...

- Где, отец, где?

- ...Один балкон на солнце смотрит, на другом всегда прохладно. Телефон дома есть у него. Иди к промтоварному магазину. Прямо напротив. Там покажут.

- Спасибо, отец. Задержусь, наверное, у них. Ничего? Можно это?

Старик открыл рот, удивленно поморгал глазами.

Только на улице Васиф понял, каким нелепым показался дежурному его вопрос. Кому объяснить, что только время вытравит привычку к определенному режиму.

Вот и промтоварный магазин. Спрашивать не пришлось. Он уверенно шел на голос Акопа, услышанный через распахнутое окно.

- Гостя позднего примете? - крикнул Васиф с порога.

- Входите! - вежливо отозвался Акоп.

- Не узнал?

- Да... Кажется, где-то видел.

- Наверное, у бэбэ.

Этого слова оказалось достаточно.

- Мама! Мама! Скорей! Посмотри, кто пришел!

Он сделал несколько шагов навстречу и остановился, не сводя глаз с сияющего лица Васифа. Вразвалочку засеменила из кухни старушка.

- Тетя Сирануш! - не выдержал Васиф, схватил легкую, морщинистую руку, подошел к Акопу. Не было обычных объятий, поцелуев, и даже тетушка Сирануш не успела всплакнуть - так неожиданна была эта встреча.

- Девять лет, - изумленно, словно все еще не веря своим глазам, произнес Акоп.

- Выглядишь ты молодцом, - Васиф хлопнул друга по могучим плечам.