Узкое ущелье и Чёрная гора - [66]

Эта особенность галереи Язылыкая, использовавшейся для нужд культа новохеттской династии, может быть связана с наличием хурритского элемента в самой династии. Следует отметить, что царицы новохеттского времени носят хурритские имена. Некоторые из них, согласно древним обычаям, унаследованным от эпохи материнского права, оказывали большое влияние на решение государственных дел. Так, хурритское имя царицы (Тавананны) Пудухепы (XIII век до н. э.) в царских документах стоит наравне с именем ее супруга Хаттусилиса III. Важную роль царица играла также в культовых церемониях; поэтому она могла оказывать влияние на развитие государственной религии. В документах времени царствования Хаттусилиса III и Пудухепы можно видеть косвенное свидетельство того, что покровительница Пудухепы — богиня солнца отождествлялась с хурритской богиней Хебат. Это отожествление имеет место и в галерее Язылыкая. Характерно, что у хеттов главным культовым центром богини солнца (по происхождению хаттской богини) был город Аринна, носящий хурритское название. Особенно следует отметить, что главный политический документ Хаттусилиса III — его автобиография — посвящен прославлению хурритской богини Иштар, культовый центр которой был родиной Пудухепы (Лавацантия в стране Кицуватна на юге Малой Азии).

Влияние хурритской религии на хеттскую особенно заметно в новохеттских ритуальных текстах, в которых жрец во время священнодействия говорит по-хурритски. Такие ритуалы часто содержат значительное число хурритских слов.

В новохеттский период на хеттский язык было переложено значительное число произведений хурритской литературы, среди которых наибольшее значение имеет эпическое повествование о царствовании на небесах, где описывается последовательный переход власти от одной династии богов к другой, и эпическая поэма о боге Кумарби. Два последних сочинения представляют особый интерес для истории мировой культуры, так как они являются звеном, связывающим древние литературы Ближнего Востока с древнегреческой мифологической и поэтической традицией (в частности с «Теогонией» Гесиода).

Сюжет переведенной на хеттский язык хурритской мифологической поэмы о смене четырех поколений богов на небесах аналогичен повествованию Гесиода о переходе власти от Урана к Кроносу и от Кроноса к Зевсу. Сюжет поэмы о боге Кумарби — «Песни об Улликумми» — напоминает гесиодовский миф о Тифоне. Низвергнутый бог Кумарби, желая отомстить своим врагам, родит от скалы сына — каменное чудовище с хурритским именем Улликумми и хеттским прозвищем Кункунуцци, что можно перевести как «каменный убийца». Быстрый рост сына Кумарби, возвышающегося в море как каменный столп, вызывает испуг богов, совещающихся на небесах. Замечателен эпизод, в котором повествуется, как богиня Иштар тщетно пытается пением воздействовать на чувства каменного чудовища, остающегося слепым и глухим.

В последующих эпизодах описываются приготовления богов к сражению с Улликумми и начало сражения. Поэма заканчивается описанием битвы, в которой Улликумми терпит поражение (конец поэмы до нас не дошел).

В новохеттский период с хурритского языка на хеттский было переведено много литературных произведений помимо эпоса о смене династии богов и «Песни об Улликумми». К ним относятся и мифологические сочинения (миф о демоне-змии Хедамму и богине Иштар, сказки), и эпические легенды (легенда о герое Гурпаранцаху, где упоминается река Тигр под ее хурритским именем Аранцах, рассказ об охотнике Кессе).

Наряду с оригинальными произведениями хурритского эпоса на хеттский язык с хурритского был пере веден ряд сочинений, по отношению к которым хурритская литература играла только роль посредника. В богазкёйском архиве сохранились хурритский вариант эпоса о Гильгамеше и фрагменты хеттского перевода этого эпоса, сделанного, очевидно, с хурритского.

Хурритское влияние проникало к хеттам главным образом через Северную Сирию и южные области Малой Азии. Южные области Малой Азии, ставшие, очевидно, в среднехеттский период независимыми княжествами, в древнехеттский — уже являлись территорией распространения лувийского языка; вместе с тем позднее область Кицуватна сыграла особую роль в усилении хурритского влияния на хеттскую религию. Сходное сочетание лувийских элементов с хурритскими можно предполагать и по отношению к Северной Сирии, где лувийские и хурритские собственные имена встречаются уже с начала II тысячелетия до н. э., а один из лувийских диалектов сохраняется вплоть до I тысячелетия до н. э., когда на нем были составлены так называемые иероглифические хеттские тексты. Смешанной хурритско-лувийской культуре Северной Сирии в последнее время приписывается создание монументального изобразительного искусства, памятники которого в Сирии и Малой Азии неразрывно связаны с иероглифическими надписями. Этот хурритско-лувийский монументальный стиль, основной областью распространения которого является Северная Сирия, в новохеттский период оказал значительное влияние и на искусство Анатолии, что безусловно связано с хурритским воздействием на хеттскую культуру. С этими культурными влияниями следует связать также и увеличение роли иероглифического письма в официальных надписях новохеттского времени. Характерно, что хурритские подписи под барельефами хеттских богов в галерее Язылыкая выполнены иероглифическим письмом. Очевидно, что хурритское влияние на хеттскую культуру, воздействие хурритско-лувийского искусства Сирии на изобразительное искусство Анатолии и более широкое использование иероглифического письма в официальных надписях в новохеттский период были тремя проявлениями одного и того же культурно-исторического процесса, который вел к преобразованию культуры центральной части Хеттского государства под влиянием южносирийских областей, постепенно включавшихся в его состав.