Ужасы французской Бретани - [25]
Несмотря на ужас от встречи с прачками, столь бытовая подробность, как стирка, настраивает многих на поэтический лад. Афанасьев уподобляет одежды, сорочки и ткани облачным покровам, которые полощут в дождевой воде небесные жены. То, что эти жены бьют и душат людей, его не смущает: ну, гроза прогремит или наводнение случится — вот и все несчастья!
Прагматики объясняют страх перед прачками мужскими проказами — мол, не любили женщины, когда им мешали, поэтому ходили стирать по ночам и наказывали тех, кто за ними подглядывал. Но тогда бы прачки использовали в качестве оружия деревянные вальки, а не белье и гонялись бы с ними за назойливым мужчинкой, как менады за Орфеем. Соглядатайством, кстати, объясняют и феномен русалок. Из кустов добрый молодец наблюдал за купающимися девицами, а те, понятно, выражали недовольство. Есть в такой версии своя поэзия, вот только настоящая русалка — это не обнаженная купальщица с соблазнительными формами, а склизкое пугало, норовящее усесться на ветку, нависающую над водой, и ухнуть оттуда на молодецкую головушку.
Давным-давно прачки полоскали в воде не простыню, а вещь, непосредственно связующую их со смертью: выпачканную в крови одежду и окровавленные внутренности. В саге «Разрушение дома Да Хока» женщина по имени Бадб, стоящая на одной ноге и прикрывающая один глаз (знак принадлежности к обоим мирам), моет в реке сбрую короля Кормака, и вода окрашивается кровью и сукровицей. Встреча с Бадб предвещает гибель короля. В поздней версии «Смерти Кухулина» гибель героя знаменует полоскание в воде его изрубленных доспехов. В саге из цикла Финна Мак Кумала женщина по имени Морриган полощет у брода «окровавленную добычу»:
Это всего лишь знаки и предвестия, но вот в повести «Победа Турлохов» нам встретится намек на магические действия кровавой прачки. Спешащий на битву с норманнами Доннха О’Браен замечает старуху, моющую в озере отрубленные головы и кишки. По ее словам, останки принадлежат Доннхе и его воинам, коим суждено погибнуть в предстоящем сражении. Доннха интерпретирует старухину стирку как магический акт, долженствующий помочь его врагам.
Далекие от политики бретонцы тем не менее знали об ирландских прачках. В их фольклоре они не только предвещают чью-либо смерть (прачки могут стирать саван), но и сами исполняют пророчество. Им близка шотландская баннихе (буквально «женщина мытья») или маленькая прачка у реки, стирающая в безлюдных местах окровавленную одежду того, кому суждено вскоре умереть. Она небольшого роста, в зеленом платье, с красными перепончатыми ногами. Заметивший прачку неизбежно будет задушен ею при помощи куска мокрой ткани. Ей хватит сил, чтобы исхлестать мокрым бельем человека и парализовать его конечности.
Так ведут себя существа, пребывающие на границе между жизнью и смертью. Они должны бы, как Бадб, прикрывать глаз и прыгать на одной ноге, но, в сущности, кромки воды достаточно: по замечанию Михайловой, кромка свидетельствует о промежуточности их положения — ни на воде, ни на суше. А мотив стирки белья вторичен — чем же еще заниматься этому существу на речном берегу?
Смерть. Картина Я. Розенталса (1897).
Белая женщина — близкая родственница ночных прачек
Вероятно, белье было выдумано, чтобы смягчить впечатление от встречи с береговыми демонами. Своим жертвам они и впрямь могли показаться прачками. Поди разбери, чем тебя душат — простынями, грудями или кишками. К белью добавились иные детали, вписывающиеся в две выявленные в предыдущих главах тенденции. Как и Анку, ночных прачек решили очеловечить. Это профессионалки, несущие наказание за жадность и нерадивость при стирке белья бедняков, или матери, проклятые за убийство младенцев. А шотландская прачка умерла при родах, не исполнив свою главную работу — стирать детские пеленки. Она выполняет ее после смерти. Таким образом, перед ней поставлена тяжелейшая задача — попробуй-ка задушить подгузником взрослого мужчину!
Вторая тенденция — меркантилизм. Герой сказок жаждет богатства и исцеления, даруемых Корриганами, а с ночными прачками можно поиграть в вопросы-ответы. Если встать между бан-нихе и кромкой воды, она исполнит любые три желания. А того, кто припадет к ее дряблой груди и пососет, прачка назовет приемным сыном и станет ему помогать. Дерзайте, потомки кельтов!
Тварь на луне
«Самое дивное в Бретани — это луна, восходящая над землей, а на рассвете погружающаяся в море. Волею Бога луна — владычица бездны…» — писал Франсуа Рене де Шатобриан, один из славных уроженцев Бретани. Бретонская луна и вправду сродни бездне. Она не только красива, но и смертельно опасна. В Южной Бретани говорят о луне как об источнике яда, изливаемого на воды, — вот почему над колодцами устанавливают крышу. Водное зеркало, отражающее полночное светило, демонстрирует гадающему человеку его истинное лицо — череп без кожи, и он понимает, что смерть близка.
В луну превращаются мертвые головы, а они отнюдь не беспомощны. Если в мифах туземцев головалуна вызывает женские менструации, то в Бретани она может служить причиной беременности (косвенное свидетельство производительной силы мертвой головы). В Морле полагают, что женщина, повернувшаяся лицом в сторону лунного диска, рискует дать жизнь какому-нибудь чудовищу. Но не всегда луна ассоциируется с круглой головой. Напротив, сильнейшую опасность представляет рогатая луна, то есть луна в первой четверти или на ущербе. Глядящая на нее девушка может зачать от лунной силы, а рожденные ею «дети луны» сделаются лунатиками.
