Ужас победы - [32]

Буква-Невидимка. Но кто скакал на ней – кто-то темный, – было уже не видать… Впрочем, какая разница? Тут на это способен любой.

Я вернулся. Соня улыбалась цинично, но халатик не надевала.

Впрочем, никакого “но” тут и нет. Красавица, увлекающаяся конокрадством. Это бывает. Видимо, тут у них крупнейшая конекрадческая ферма.

– Я думаю, спорт учебе не помеха? – Она взялась за следующую часть туалета, но… с грохотом распахнулась дверь (хорошо, что она оказалась в этом помещении!). Жоз – как ангел, отводящий от греха Святого Евстрахия:

– Кыш!

И Соня, подхватив халатик, обиженно вышла. А нога-то богата!

– Дело есть! – стукнул о стол бутылкой.

Вот это – дело!

– …Опротестовали, суки! – выпалил Жоз.

– Что?

– Матч!

– А…

– Признали голы мои недействительными, матч не засчитали.

– Кто?

– Комитет.

– Какой?

– …Сам знаешь!

– А, – понял я. Видно, Жоз знал все. Как мальчик на печке из романа “Война и мир”, который подслушал знаменитый кутузовский

“Совет в Филях”.

– Хотят, чтобы Горы с Долиной покруче сошлись. Чтобы дружба победила – но с кровью. И ты завтра – снова участвуешь!

– Кто тебе сказал?

– Петр твой – кто же еще?

– Все еще не угомонился?

– Эти не угомонятся, пока… А ты у них вроде прокладки.

– Отлично!

– Он и кобылу твою угнал. Завтра будешь опознавать ее кости!

– Как?

– Как вещий Олег! Решили на классику упор сделать – народ любит ее!

– И – змея? Козюлька? – догадался я. Отличником все же был!

– А то!.. Но я-то им завтра вмажу! Придумал уже как! А тебя я предупредил! Все! – Жоз поднялся. – Насчет Соньки не беспокойся

– она у меня уже! Ждет!

– Точно ждет?

– …В позе ласточки!

Стукнув дверью, Жоз вышел.

Я скрутил обои. Заметался по комнате. Та-ак. Надо срочно отсюда бежать, пока не укокошили. Та-ак. Все вроде? Обои под мышку. Побег.

– Э-э! Куда!

Проклятый омоновец.

– …Казенным имуществом интересуемся?

– Да!

– Давай лучше выпьем! – предложил он.

– Давай!

– …А ты знаешь, как я тут живу? – уже через три минуты говорил он. – Вот о чем надо писать! Ни бронежилета не выдают, ни маски, ни каски! Голый, как жопа, стою тут!

Он упал лицом на стол, обессиленный. Смежил веки. Теперь можно было уже выйти… но – нельзя?! Не подводить же героя?

Я вернулся. Утро вечера мудренее. Тут еще появился Кир – я уже валялся на полу на матрасе, он навис надо мной.

– Скажи, ты веришь в это дело? – спросил он.

– Да!

– А я – нет! – произнес он с горечью.

– А я – да!

– Тогда давай поглядим в глаза друг другу!

– …Давай! – я охотно согласился.

Долго пытались это сделать, но не смогли. Все время промахивались.

– Ну ладно. – Кир встал. – Пошли тогда купаться.

– Нет! То есть – ты иди. А я тут немножко еще поползаю.

УЖАС ПОБЕДЫ

Проснулся от топота. Открыл один глаз. Лежу-таки на полу, а мимо ежики топают. На иголках у них вместо листьев сухих – стодолларовые бумажки! Серьезные ребята! Где взяли? Тут, ясное дело, – где же еще? Шурша, стали вить под кроватью гнездо из стодолларовых бумажек. Сухо, тепло.

Но странно. Откуда такие валютные потоки? Как старый друг животных, с боем отнял у ежей деньги, к себе положил. И не успел еще дыхание перевести, как, отворив дверь прелестной ножкой, новая горничная вошла. Вежливо поклонившись, поставила поднос на стол. Я пригляделся к нему – золотой! Чашки стоят серебряные.

Ложки – платиновые. Сама – пригляделся к ней – фарфоровая. Все ясно! Телемагнат приехал, на месте тут всех перекупать! Надо валить отсюда, пока он меня не перекупил. Собрал манатки, рулон обоев выкинул для маскировки из окна в кусты. Сбежал вниз, огляделся. Буквы, естественно, нет – будто корова языком слизнула. Ведь знал, что, раз Буква белая, стало быть, будет невидимкой. Как в воду глядел.

Штаб уже клокотал.

– Все! – кричал МБЧ в трубку. – Бери его! Я ясно сказал тебе – бери! Интеллигентность моя? Все, кончилась моя интеллигентность!.. Будет тебе транш!

Телемагнат кричал в другой телефон – видимо, мобильный:

– Да, я смотрел! Смотрел! Отличные могилы! Да! Я просто любовался ими. Говорю тебе: лю-бо-вался! Да!

Я вошел, сел. Еще один сюрприз: демократы, то есть Соня и Жоз, демонстративно, я думаю, отсутствовали, как говорят, блистали своим отсутствием, зато тут оказался неожиданный гость. То есть ожиданный, но не очень: кореец Е сидел в углу по-турецки, занимая весь кожаный диван. Он же меня разыскивал, спрашивал у моей жены – я в перископ видал! – но на появление мое здесь почему-то абсолютно не реагировал, даже не повернул головы. Я рвался к нему, но сам же себя одергивал: сиди! Явно не видит он тебя. Похоже, накачался барбитуратами.

Тут вдруг с треском ворвался Ездунов, так с вечера и не протрезвевший, но зато в своей любимой папахе из насмерть испуганного им ягненка. Набросился на телемагната, ухватил его за жилет, стал бить головой об витражи. Витражи с мелодичным звоном осыпались.

– Ах ты фарфоровая твоя душа! – орал Ездунов.

Телемагнат, будто все это его не касалось, продолжал разговаривать по телефону:

– Да-да! Искренне рекомендую. Как друг тебе советую! Могилы прекрасные… Да!

Я тоже, несмотря на трудную ночь и странное утро, чувствовал себя хорошо, легко и остро. Самозаточился во сне.

– …Все! Будет тебе транш! Давай! – МБЧ бросил трубку так, что она подпрыгнула, и тут же кинулся к бойцам, распихал своими маленькими, но сильными ручками Ездунова с телемагнатом. Брек!