Узбекские повести - [114]

— Ляжем, если расскажешь сказку, — блестя глазами от предстоящего удовольствия, сказал старший.

— Сказку, сказку! — обрадовался средний.

А младший, Султан, молча прильнул к отцу, крепко обхватив руками его шею, он еще не мог понять, чего ему больше хочется, услышать сказку или просто прижаться к отцу и заснуть возле него. Что может быть лучше, чем спать с папой в обнимку.

Камал считал, что сказка для детей должна быть не только интересной, но и доходчивой и обязательно поучительной. Он прилег рядом с затихшими детьми. И тут же вспомнил вчерашнего юродивого.

— Я вообще-то все сказки, какие помнил, рассказал. Разве что вот, есть еще одна. Пожалуй, я вам ее и расскажу. Вы, наверное, не знаете, что раньше тут не было садов и арыков, а была настоящая бескрайняя пустыня. С одной стороны пустыни жили люди, а с другой — дивы! У дивов была крепость, и там они хранили, знаете что? Золотую коробочку. Точь-в-точь, как хлопковая, но коробочка эта была не простая, а волшебная. Стоило взять ее в руки и пожелать чего-нибудь доброго — желание немедленно исполнялось. Много храбрецов приступало к крепости, чтобы отвоевать у дивов коробочку, но сложили они головы, так и не добившись своего. Дивы оказывались сильнее. Узнал об этом джигит Бахадур, решил попытать счастья. Вскочил на своего скакуна и отправился в путь. Долго он ехал по безбрежной пустыне, туда посмотрит — пески и пески, сюда посмотрит — никого не видать. Ехал он, ехал и доехал до высохшего источника, возле которого лежал умирающий от ран беркут. Поднял джигит птицу, напоил водой, смазал ее раны живительным бальзамом. Ожил беркут и заговорил человеческим голосом. «Спасибо тебе, джигит Бахадур, спас ты меня от смерти, сослужу и я тебе службу верную. Скажи мне, джигит Бахадур, что привело тебя в безжизненную пустыню?». Рассказал джигит беркуту, что решил он добыть золотую коробочку для людей. «Или голову сложу, или коробочку добуду». «Хорошее дело, — сказал беркут, — да сделать его непросто. Будешь ты ехать еще семь дней, семь ночей и доедешь до старой чинары, что растет среди песков. Оставишь ты меня на чинаре, коня у чинары, станешь на восход солнца и начнешь рыть подземный ход. Будешь рыть, ни больше ни меньше, ровно триста саженей и тридцать локтей и подроешься под самую крепость, где стоит железный сундук с золотой коробочкой. Там ты будешь ждать моего сигнала. Прокричу я три раза и выклюю глаз у главного дива, а все остальные бросятся ловить меня. Тут ты не должен дремать, выскакивай, хватай сундук и беги к чинаре да скачи во весь дух, не жалей коня. Но помни, не открывай сундук, пока не прискачешь в родной кишлак, а то ослепнешь». Так и сделал джигит Бахадур, как велел ему беркут, прорыл ход в крепость, схватил сундук, прискакал в свой кишлак и отдал коробочку людям. Долго люди того кишлака жили в счастии и благополучии.

Затаив дыхание слушали сыновья сказку отца, только маленький Султан смежил глазки и крепко заснул.

— А где теперь эта коробочка? — тихо спросил Суван. — Ты не знаешь?

— Нет, сынок, — вздохнул Камал. — Шли годы, и люди забыли о золотой коробочке.

— Может, ее опять утащили дивы?

— Завтра папа поедет в пустыню и найдет волшебную коробочку, — сказал Сиявуш и решительно нахмурил брови. — Вы ее нам покажете, папа?

Камала неожиданно тронула эта детская уверенность в могуществе отца. Что ж, если верит в силу добра, то со временем поверит и в правоту. Хорошо, хоть этот малыш верит в мою силу. Ведь если человек не может убедить других в своей правоте, откуда у него возьмется сила, ничего он не добьется. Чтобы прийти к намеченной цели — важнее всего найти единомышленников. Особенно нужны единомышленники, когда собьешься с пути, оступишься. Камал уже не раз спотыкался. Было дело, попытался объяснить положение с Маханкулем секретарю райкома, не вышло. То ли растолковать не сумел и секретарь не понял его, то ли тот чего-то остерегся. Может, не было бы этого изгнания в пустыню. Нет, Камал не отчаивался, что едет в Маханкуль, не жалел он и о должности. Напрасно Малика рассчитывает, что все затихнет и забудется. Рано считать себя побежденным.

Ночью Камалу приснился сон. Бежит он по бескрайней раскаленной пустыне. Палит солнце, лицо обжигает горячий ветер, но он должен бежать и бежать, бежит, не разрешая себе остановиться и передохнуть… И вдруг на бегу падает в бездонный темный колодец. Уже замирает сердце от долгого падения в темноте, как вдруг засветилось что-то впереди на дне колодца. Конечно, свет этот исходит от золотой коробочки! Крепко, обеими руками схватил Камал золотую коробочку и от счастья громко во весь голос рассмеялся…

От своего голоса Камал проснулся. Смеялся во сне, только в объятиях держал не сказочную коробочку, а крепко спавшую, сжавшуюся в уютный комочек жену. Прижавшись к нему, она казалась такой беззащитной, такой маленькой. В душе Камала боролись любовь и жалость. Большой рукой он погладил узкие плечи, худенькое, увядшее тело жены. В окне вставал медленный рассвет. В сером предутреннем свете особенно бросалось в глаза, как постарело ее бледное усталое лицо. Совсем, казалось, недавно она была молода, свежа и полна жизни. Истомила работа, иссушил зной хлопкового поля. Конечно, Камал гордился, что у него старательная, трудолюбивая жена, плохо только, поправлял он себя в уме, что в заботах о семье и о работе Нигора совсем забывает себя. И в самом деле, когда ей заниматься собой? Камал заметил, что он как бы оправдывает перед кем-то свою жену и этот кто-то глубоко неправ в своем взгляде на Нигору. Была какая-то двусмысленность и нечестность в этих размышлениях, но он тем не менее разматывал и разматывал цепь навязчивых мыслей, будто составлял характеристику для какого-то невидимого отдела кадров. Одна управляется с хозяйством. Родила трех прекрасных здоровых сыновей! Что еще нужно? Нет, как ни поверни, а такая жена достойна самой горячей любви. Но разве любовь нуждается в каких-то рассуждениях, доказательствах… Чтобы преодолеть странное противоречие, Камал тихо прижал к себе доверчиво раскрывшуюся ему навстречу полусонную жену.