Узбекистан 1987-89, в сапогах - [4]
Сиабский базар! Под нависшими развалинами громадной мечети Биби-хонум (названной в честь любимой жены Тимура), огромный, жужжащий, ряды лепешек, халвы, горы дынь, арбузов, мешки специй, насвая, старики в длинных халатах, тысяча и одна ночь, сказка, небывальщина!
переночевал на скамейке на вокзале, натягивая рукава свитера на руки – холодно! апрель ведь, дни уже почти жаркие, а вот ночи…
сходил поесть плова с лепешкой на базар, посмотрел на мечеть – старинную сказку
и поехал домой.
Не было больше во мне места для Узбекистана.
* * *
как оказалось, я был в Узбекистане в последние его спокойные года (хотя резня в Фергане уже случилась).
… однажды узбекам стало ясно, что русские окончательно сбрендили, они пожали плечами и сказали: ну ок тогда. Бывший партийный секретарь переименовался в президенты, вместо памятников Ленину поставили памятники Тамерлану (который, понятно же, был узбеком), кириллицу заменили на непонятную простому декханину латиницу…
Иногда оттуда приходили неприятные новости: русские бегут, бросив все (иногда не по своей воле), а приличной шуткой стала надпись на почтовом ящике: «Русские! Не уезжайте! Нам нужны рабы!»
… я слышал об этом и недоумевал: что случилось с узбеками?!? Я их не такими помню. А потом подумал: а вот что со всеми нами случилось – то и с узбеками.
(кстати, это они, можно сказать, легко отделались – подумаешь, тирания: в соседнем Таджикистане со стороны афганской границы поперли бородатые, и начался кровавый ад).
… а я погрузился в Европу, и про Азию забыл. Лет на пятнадцать.
… а теперь вот про Европу забываю что-то.
в Узбекистане, впрочем, больше не был. Смотрю в интернете фото и почему-то ничего не узнаю.
но короткими вспышками, иногда:
… жара, желтая стена саманного кирпича, арык.
или вот:
… холодно, очень, невыносимо холодно. Кто-то умный затеял ремонт казармы в феврале, и кровати выставлены на улицу. Ради выживания, мы спим в обнимку по двое под одеялом, дышим в него, но, все равно, голый, не спасаемый чужим теплом бок немеет от пустынного ветра. Пора переворачиваться, я высовываюсь, открываю глаза:
над головой немыслимо яркие прекрасные звезды, бездонное небо, и Млечный Путь, недоступный человеческому пониманию.
* * *
На этом бы и закончить, красивенько так, звезды, млечный путь, все такое – но я, все же, добавлю:
совсем не жалею.
местами, конечно, так себе опыт, но его ценность стала понятна мне потом. Например, он помог избавиться от кое-какой дряни, свойственной таким вот очкастым, как я.
потому что теперь никто не уверит меня в том, что я молодец, а вокруг быдло. И я не такой уж прямо молодец (знаю свои пределы), и «быдло» – это просто люди, хорошие, плохие – разные. Нет уж, честь непонятно с какого перепугу присвоенного себе брахманства я охотно отдаю тем, кому это, по-видимому, интересней. Наслаждайтесь! Вам, возможно, дадут по роже – но это за дело.
Ну и Азия… Возможно, благодаря этой первой прививке мне так там хорошо. А маленькие смуглые люди, говорящие на тарабарском языке, не кажутся чем-то пугающим – а даже наоборот.
в общем, стоит некоторых временных неприятностей.
* * *
ну и, чтоб добавить веселого идиотизма:
ночь, казарма похрапывает, постанывает и попукивает, сапоги, обернутые портянками, стоят в ряд, дневальный тихо коматозит у тумбочки, и вдруг:
ПРОВЕРКА!
настоящий страшный полковник из Управления!!!
дневальный:
– Здравия желаю уауауауа!
…. полковник, сцепив пальцы на пузе, шагает по проходу, и вдруг останавливается.
котенок, незаконно притащенный дембелями потехи ради, в совершенно гражданской позе валяется на одеяле.
– Этта что такое, товарищ ефрейтор?
– Котенок, товарищ полковник!
– Что он тут делает?
– Спит, товарищ полковник!
– Тааак… Разбудить – и выгнать!
Фото (все современные, взяты из Живого Журнала Varandej )
