Уйти, чтобы остаться - [73]
— Папа, лекарство. Время. Пора.
Люба достала из шкафчика склянку и фарфоровую чашку и принялась отсчитывать капли.
— Помнишь, Люба, к нам заходил молодой человек. Очень приятный такой. Надо ему передать мои тетради.
— Вадиму, что ли? Три… Четыре… Пять…
— Ты его знаешь? Он никогда у нас не бывал.
— Ну и что? В него была влюблена Надя.
Савицкий отложил книгу.
— Робкие вы у меня. Несовременные какие-то…
— Кто? Мы робкие? Пей! Близорукий папа… Вера замуж выходит…
— Что?! — Савицкий отодвинул руку Любы, чуть не расплескав лекарство. — Хорошенькая новость. За кого?
— За инженера. Он сегодня должен к нам зайти… Хоть бы мама пришла с работы. Пей наконец! Мне еще в магазин бежать.
Савицкий послушно выпил. Ему не терпелось продолжить разговор.
— Может, мне костюм надеть? Неудобно как-то в постели.
— И так будет хорошо, — решила Люба. — Вот где они жить будут?
— Неужели у них все оговорено? — разволновался Савицкий. — И я узнаю последним… Где жить будут? А хоть здесь! Я сверну музей… А может, он им не помешает, а Любаша? Опять же бумеранг. Ну, где еще есть бумеранг, а?
— Ты еще якорь принеси. Из сарая, — рассмеялась Люба. — Поставь на стол. Символ.
— Думаешь, удобно? — серьезно посоветовался Савицкий.
Вскоре Люба ушла в магазин.
Савицкий принялся читать воспоминания капитана Кругликова об островах Центральной части Великого, или Тихого океана. Но теперь ему было трудно понять, что происходило с капитаном на этих островах… Сколько же лет Верочке? В мае было двадцать. В общем-то можно и замуж, конечно… Но так сразу, не познакомив отца со своим молодым человеком… И главное, мать-то какова, а? Она-то, конечно, знала. С ней они всем делятся… Ну, если неплохой парень, так что ж… Неплохой, неплохой. А как узнать это? В глаза даже не видел. А сам, помню, прежде чем жениться, два года встречался. В дом ходил. Все благопристойно было.
Раздался звонок.
Савицкий поднял голову. Кто же мог это быть? У всех домашних свои ключи. Вероятно, доктор… Или…
Савицкий решительно поднялся и босиком, на цыпочках, торопливо подошел к шкафу. Стянул с вешалки брюки. Надел. «Нелепо. В брюках и ночной рубашке». Нашел какую-то сорочку, надел… «Вот и у меня зять появился. Дождался».
Звонок повторился.
— Минуточку! — крикнул Савицкий. Он растерянно оглядел комнату. Где-то домашние туфли. Черт! Вечная история. Когда спешишь — всегда так. Наконец он нашел туфли и, приглаживая на ходу волосы, шагнул к двери…
…В дверях стоял Киреев. Чуть поодаль, облокотившись о перила, — Вадим. Он смотрел вниз, в лестничный проем.
Савицкий ухватился за угол шкафа. Надо собраться. По возможности спокойней. Он напрягся, желая подавить торопливые удары сердца.
— Странно… Когда я готовлюсь к чему-нибудь хорошему, на пороге возникаете вы. — Савицкий сделал шаг в сторону.
Киреев молча прошел в глубь комнаты. Следом как-то боком продвинулся Вадим.
Сняли пальто.
Новый синий костюм придавал полной фигуре Киреева элегантность. Киреев был смущен не меньше Савицкого и не скрывал этого.
Он, не торопясь, обошел стеллажи, заставленные старинными морскими инструментами. Словно экскурсант. Чуть задержался у бумеранга… Вадим подошел к полке, взял короткую подзорную трубу и принялся ее рассматривать.
Савицкий сел на кровать.
— Как себя чувствуешь, Валя? — произнес Киреев, не оборачиваясь.
— Твоими молитвами.
— Значит, гореть тебе на костре.
— Мне не привыкать, — Савицкий поправил складки одеяла.
Киреев обернулся:
— Сегодня я ознакомился с твоей диссертацией, Валя.
— Бывшей, — поправил Савицкий.
— По твоей милости. И только по твоей милости… Однако я пришел, чтобы найти выход из дурацкого положения, в которое ты поставил и себя и меня.
— Выход? — Савицкий удивленно взглянул на Киреева. — Работа напечатана. Проблема решена. Вы — первопроходец.
— Я ни в чем не виноват. Я хотел тебе помочь от всего сердца. Ты же подсунул мне записки сумасшедшего, где сам черт ногу сломит. Я не святой. Я не мог знать, что свою настоящую работу ты делаешь неизвестно где, — сорвался Киреев. Он полез в карман. Вероятно, за сигаретами.
— Но ты же не сломал ногу. Значит, в черновиках было рациональное зерно, — с каким-то детским удовлетворением в голосе произнес Савицкий.
— Да. Было. Я оттолкнулся от черновиков, от этой абракадабры. Но моя работа — это моя работа. Она принадлежит только мне…
— И моя. Моя тоже принадлежит тебе, — перебил Савицкий. Он не спускал глаз с Киреева. Лицо его раскраснелось, переплетенные пальцы рук были крепко сжаты…
— Теперь — да! Но не по моей вине. С такими темами не медлят в наше время. В «Грин-бенк» работы по гидроксилу…
— Ах, вы патриот! Что ж, игра в патриотизм — мощный козырь. Тут не подкопаться. Ты это усвоил крепко, — Савицкий хлопнул себя по коленям.
— Игра в патриотизм? Это нечестно, Валя… Это смысл всей жизни…
— Знаю, знаю, — рассмеялся Савицкий. — Старая песня… А где люди, Петя?
— Люди все оценят, — оборвал Киреев.
— А коль станет так, что некому будет оценивать?.. Не будет людей. Исчезнут. Останется лишь голая идея.
Вадим заглянул в подзорную трубу со стороны объектива. Все казалось очень удаленным. Маленькая игрушечная дверь, маленькое окошко. Кроватка. На ней маленький Савицкий, чем-то похожий на весельчака Семенова, артикул пятьсот четыре. Запомнил же… Вот и Киреев. Он похож на гномика. Короткие ножки и широкое туловище. Смешно. Аттракцион…
Роман «Поезд» и предыдущие романы Ильи Штемлера «Таксопарк», «Универмаг» составляют единый условный жанр «делового городского романа». События, происходящие в «Поезде», касаются каждого из нас, когда мы становимся пассажирами. Поэтому героями романа кроме пассажиров являются проводники, начальник поезда, начальник станции, заместитель министра и многие административные лица, от которых зависит судьба железной дороги.
Роман о работниках сферы обслуживания большого современного города — таксистах. Главные герои романа — молодой директор парка Тарутин и шофер первого класса Сергачев. Роман насыщен производственными, личными коллизиями, в которых переплетаются судьбы людей разных возрастов. Центральная идея романа — утверждение морали нашего социалистического общества.
Действие романа Ильи Штемлера «Гроссмейстерский балл» происходит в наши дни на ленинградском заводе, куда направляются выпускники одного из институтов. Люди, для которых честность, принципиальность и ответственность за порученное дело стали нормой поведения, сталкиваются с теми, кто пренебрегает своим служебным долгом.
Этот автор не нуждается в рекламе. Один из «культовых» авторов восьмидесятых годов, Илья Штемлер давно и хорошо знаком нашим читателям. Его бестселлеры «Таксопарк», «Универмаг», «Поезд» и другие книги заняли почетное место на книжных полках. В наши непростые времена писатель не только сумел отточить свое литературное мастерство, но и остался верен своим творческим принципам. Кропотливая работа с «материалом», прекрасное знание жизни во всех ее проявлениях, глубокий психологизм — вот некоторые из слагаемых его успеха.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Однажды утром соседский пес во время прогулки нашел во дворе дома, где жил известный журналист Евсей Дубровский, труп младенца. Начинается расследование, к журналисту обращается милицейский дознаватель. Однако неожиданным образом по ходу дела Дубровский из свидетеля становится подозреваемым… Об этом, а также о страстях библиофилов, о любви и ненависти, о долге и чести, о вечных темах русской литературы читайте в новом романе Ильи Штемлера «Сезон дождей».
КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.