Увидимся во вторник - [34]

– Я обязана была спросить. – Она направилась к двери. – Сегодня тут будет куча завхозов, так что мы спокойно управимся и без тебя, Шарлотта. Не смей использовать этот случай как отмазку от вечеринки.

– Но… – Я заметила группу завхозов, бегущих по коридору, выкрикивающих заученные для подобных случаев коды. – Это наш этаж. Разве нам не обеим нужно заполнить все бумаги?

Она захлопнула дверь, не сказав больше ни слова. Над ее угрозой я особенно не раздумывала. Прокрутив список контактов, нашла Грейсона и набрала ему.

– Да? – ответил он после первого же гудка.

– Эммм, привет. – Я все еще не могла поверить, как одно-единственное слово из его уст способно завести меня. – Я хотела сказать тебе, что у меня в общежитии отравление спиртным, поэтому я… эээ…

– Поэтому ты используешь это, как оправдание не идти на вечеринку?

В его голосе чувствовалась улыбка.

– Да. Сработает?

– Ни капельки, – рассмеялся он. – Ты одета?

– Ага. Я уже хотела ловить «шаттл».

– Не надо. Я приеду через двадцать минут.

Он положил трубку и прислал мне сообщение.

Грейсон: Надира посоветовала мне быть готовым и заехать за тобой, если ты вдруг начнешь увиливать. У тебя отличные друзья.

Друзья у меня – предатели.

Я засмеялась. Потом, мельком посмотревшись в зеркало, схватила куртку и пошла к лифту.

Когда я дошла до вестибюля, туда ворвалась бригада медиков. Я отправила Надире сообщение.

Я: Скажи мне, что она все еще дышит.

Надира: Дышит, но ей нужно промывать желудок. ОПЯТЬ. Я позвонила ее родителям и написала рапорт о нарушении условий соглашения, так как в прошлый раз мы все спустили на тормозах. Фух. (Зато я конфисковала их «Эверклир» и отнесла к нам в комнату. У них было целых ТРИ бутылки. #победа).

Я: Хорошо. Думаю, с этого момента нам стоит писать рапорты о нарушениях при первом же серьезном проступке, чтобы избежать подобного разгильдяйства. (Ты невыносима. Будь великодушна и даруй мне одну.)

– Извини, – похлопала меня по плечу брюнетка в синем костюме медсестры. – Ты Шарлотта Тейлор?

– Да, – ответила я. – Если вы из бригады медпомощи кампуса, вы можете переговорить с дежурным завхозом. Она на девятом этаже, ее зовут Надира Хилл.

– Я не из бригады. – Она оглядела меня. – Но я та, кого ты должна знать. Я недавно пыталась добавиться к тебе в друзья в Фейсбуке, но, наверное, ты слишком занята с Грейсоном Коннорсом, чтобы дружить с людьми и ходить в колледж, да?

Я сделал шаг назад. Число запросов в друзья в Фейсбуке в последнее время внезапно выросло и достигло примерно двух тысяч, но я думала, что это компьютерный «глюк», и не отвечала на них. И, если честно, я бы скорее связала этот всплеск с тем, что меня назвали Студентом-юристом года в Питте, а не с тем, что я провожу время с Грейсоном.

– Я добавляю только тех, кого знаю лично, – проговорила я. – Но раз уж ты упомянула об этом, твой запрос я точно «проигнорю». Скажи, как тебя зовут, и я прямо сейчас это сделаю.

– Ха! Значит, ты думаешь, что знаешь Грейсона Коннорса лично? – Она положила руку на грудь и рассмеялась. – Ага, так и есть.

– Извини, мы раньше встречались?

И если нет, то не свалить ли тебе к чертям собачьим?

– Не встречались, но я захотела заскочить и оказать тебе личную услугу. – Она поджала губы. – У всех только и разговоров о том, что он не ходит на обычные тусовки или не звонит девчонкам, которых раньше трахал. – Слово «трахал» на секунду повисло в воздухе. – Он почему-то променял все это на общение с «этой тупорылой телкой Шарлоттой» – то есть с тобой, поэтому я подумала, что нужно предупредить тебя – ты никогда не будешь для него более чем небольшим развлечением вне поля.

Я никогда не отвешивала пощечин, не дослушав, но эта девушка рисковала стать моей первой жертвой.

– Я знаю, как он действует. – Она положила руку мне на плечо и посмотрела на меня взглядом, полным сочувствия. – Он будет делать все, как положено, и притворяться, что ему нужно что-то большее, что он хочет настоящих отношений. Он будет водить тебя на свидания в милые кафешки, чтобы все выглядело так, будто он открыто с тобой встречается. Возможно, будут ночные беседы по телефону и свидания по выходным, но он никогда не поцелует тебя на людях. А если и поцелует, то где-нибудь вечерком, в машине или в другом уединенном местечке, чтобы уж точно никто не узнал о ваших псевдоотношениях. А когда ты в конце концов попросишь его встречаться в открытую, он выдаст свое фирменное: «У меня не бывает постоянных девушек, но меня все и так устраивает». А когда он от тебя устанет – а он точно устанет, – он тебя кинет и будет делать то же самое с кем-нибудь еще. Потому что всегда будут те, которые побегут к нему в койку – только свистни. Эх, если бы я сама обращала внимание на все эти слухи. Может, тогда бы я не потратила понапрасну целое лето.

Я пристально смотрела на нее, гадая, где же я ее раньше видела, и обдумывая, успею ли я влепить-таки ей пощечину.

Она отвернулась, когда Грейсон припарковался к обочине.

– За предупреждение можешь не благодарить.

– Я и не собиралась.

Я отошла от нее и натянуто улыбнулась Грейсону, открывшему мне пассажирскую дверь.

– Что-то не так? – спросил он.