Увидимся во вторник - [19]

– Художественный колледж? – Он одарил меня критическим взглядом. – Шарлотта, получать степень магистра по искусству – это как заявить на весь мир, что вы хотите всю оставшуюся жизнь провести бездомной и нищей. Поверьте мне, вам такая жизнь не нужна. Вы сначала должны идти в юридический.

Я кивнула, не зная, как реагировать на это.

– Результаты вашего вступительного теста в юридический колледж безупречны, ваши рассуждения по реформе уголовного права в прошлом семестре были самым запоминающимся событием года, и каждый профессор, которому повезло видеть вас на своем занятии, соглашается, что из вас получится отличный юрист. – Он принял гордый вид. – Так уж вышло, что я знаю приемные комиссии всех вузов, которые вы перечислили. И хоть я очень сильно сомневаюсь, что по вам возникнут какие-либо вопросы, я обязательно откорректирую ваше рекомендательное письмо. – Он понизил голос. – Для безмозглых студентов я этого не делаю.

– Спасибо. Я вам очень признательна.

– Пожалуйста, мисс Тейлор. – Он открыл дверь. – До следующей недели.

Позже тем же вечером я проснулась от криков и воплей. Вздохнув, я выбралась из постели и натянула свои балетки, надеясь, что это все мне приснилось. Я открыла дверь и обнаружила группу первокурсников и кучу матрасов у аварийного выхода.

Какого черта?

– Э… – Я прочистила горло. – А что вы тут все делаете?

– Привет, Шар! – Нина, девушка с нашего этажа, которая еще не поняла правила «В общежитии не курить», развернулась и перекрыла мне путь. – Я ведь могу тебя называть Шар?

– Лучше Шарлотта.

– Хорошо, – пожала она плечами. – Ну и как у тебя сегодня делишки?

– Нина, просто скажи мне, что ты затеяла, и я пойму, когда смогу лечь спать.

– У нас тут просто гонки на матрасах.

– Матрасомобиль летит! – закричали девушки у лестницы, и я мельком увидела, как в воздухе взметнулись длинные каштановые волосы девушки, съезжающей на матрасе по ступенькам. А затем поняла, что эта девушка – Надира.

– Понятно, – постаралась я сохранить серьезное выражение лица. – А по какому случаю?

– Ты разве не слышала? В Питте снова два лучших игрока страны! – восторгалась она. – Но на самом деле это потому, что Надира сказала, что у нас уже целую неделю не было нарушений по пьяни. Она гордится нами и обещала, что не донесет о том, что сегодня здесь творится. Это значит, что и ты не донесешь на нас.

– Я и не собиралась на вас за это доносить. – Честно говоря, мне очень хотелось присоединиться к ним. – А откуда вы узнали, что у нас уже два лучших игрока? Официальные рейтинги «ESPN» выйдут только на следующей неделе.

– А мы не пользуемся их рейтингами. – Она нагнулась, подняла журнал и протянула его мне. – Сейчас вернусь. Там моя очередь!

Она взбежала на лестницу, а я перевернула журнал обложкой вверх.

Это был экземпляр «Спортс иллюстрейтед» – футбольного издания колледжа, – с обложки прямо в глаза мне, широко улыбаясь, смотрел Грейсон. Одетый в свою темно-синюю футболку «№ 4 Джерси» и золотой каркас, в одной руке он держал свой кубок Хайсмана, в другой – шлем. Заголовок сверху гласил: «Снова первый: Грейсон Коннорс», а ниже – «Верьте рекламе» и «Почему Грейсон и его товарищ по команде Кайл Стэнтон (номер два) показывают лучший футбол за долгое время».

Я пролистала журнал, читая, что про него писали лучшие журналисты и спортивные обозреватели страны. Правда, от него не было ни единой прямой цитаты. Я вспомнила ходивший во время моего второго курса слух, что он отказывается разговаривать с журналистами не в игровые дни, но, с учетом его раздутого самомнения, мне было сложно поверить в то, что он отказывается от лишнего внимания.

С другой стороны, мой отец, увидев первую игру с Грейсоном, тут же сказал, что таких игроков «один на миллион», но что «от внимания прессы ему не по себе».

Возможно, теперь все немного по-другому.

– Что делаешь? – пропыхтела Надира и вырвала у меня журнал. – На лицо своего парня можешь помастурбировать и потом.

– Что ты сказала?

– Это все алкоголь. – Она подтолкнула меня к лестнице. – Можешь помочь мне протрезветь, сделав один заезд за меня, а второй – за Грейсона!

Грейсон: тогда

Семь лет назад

Питтсбург

Я проснулся от знакомого и раздражающего звука голосов спортивных аналитиков и выкарабкался из постели. Выйдя в гостиную, я обнаружил Кайла, развалившегося в одних ярко-желтых трусах на диване.

– Ты же говорил, что твое увлечение Губкой Бобом прошло, – проговорил я. – Видимо, нет.

Он тут же вскочил и выключил телевизор.

– Ой. Не слышал, как ты вышел из комнаты. Ты лед к запястью прикладывал?

– Ага.

– Тренер не смог до тебя дозвониться; он хочет, чтобы ты сегодня показал руку врачам. – Он наклонился, поднял журнал и бросил его мне. – «Спортс иллюстрейтед» после нашей вчерашней игры подогнал несколько предварительных экземпляров. Думаю, фотографию для обложки они выбрали подходящую, и они не переврали мои слова в интервью. Нравится снова быть номером один?

Я не ответил. Он быстро болтал и задавал кучу вопросов, только когда что-то прятал.

Я перевел взгляд на телевизор и затем снова на него.

– Включи телик, – сказал я. – Давай глянем, что ты там смотрел.