Увертюра - [17]
— Черт!
Из подворотни некстати выехал КамАЗ с рекламой ремонтной фирмы на борту, закрыв тех, за кем Арина и Киреев так пристально наблюдали. Когда грузовик вырулил наконец на дорогу, ни Доменики, ни второй девушки уже не было видно.
— Не все коту масленица, — с тяжким вздохом констатировал опер. — Как думаешь, она их случайным образом выцепляет или заранее выпасает?
— Все может быть, но по общей аккуратности и продуманности скорее второе. Потому что… Потому что смотри. Из банка вышло семь девушек. Две полненькие, пятеро как раз во вкусе Имитатора, причем трое из них длинноволосые. Почему он выбрал именно Доменику?
— Потому что она шла одна?
— Все три длинноволосых худышки шли порознь.
— Ладно, возьму еще записи из операционного зала, ну за предыдущие дни, погляжу, может, наша русоволосая красавица на них засветилась. Ну и в кафе «Салют», глядишь, чего полезного найдем.
Кафе оказалось приткнувшимся к крошечному скверику типовым павильоном: выложенное из бетонных блоков низкое основание, густо-синий сайдинг стен, рыжая «под черепицу» крыша, обведенные темно-красным окна до середины прикрыты белыми жалюзи. Простенько, но нарядно. Слева от кривоватых букв названия прилепился пучок перепутанных белых трубок, одна из которых подмигивала то тут, то там бледными цветными огоньками. Должно быть, вечером так сияла вся конструкция, изображала салют.
Слева и справа от приветливо распахнутой двери расположились два круглых белых столика с такими же пластиковыми стульями.
— И ни единой камеры, — удрученно констатировал Киреев. — Ни тут, ни вокруг. Ладно, ты как хочешь, а я рискну тутошнюю кухню продегустировать. Утром дохлый бутерброд сжевал и все, в животе оркестр играет.
Остановить его Арина не успела. Да и зачем? Все равно нужно с персоналом поговорить, так что пусть парень поест спокойно.
Он коротко переговорил о чем-то с курившим возле входа угрюмым охранником в мятом камуфляже, зашел на минуту внутрь и вернулся к Арине:
— Я тебе кофе попросил. Может, надо было чего посущественнее?
Она помотала головой.
— Может, эта, как ее, Оля Тимохина с кем-то из персонала дружила? Раз уж камер тут нет…
— Сейчас придет девушка, ты ее и расспросишь. Она с Тимохиной квартиру вскладчину снимала.
— Ки-ир! — восхищенно выдохнула Арина. — Тебя же не было пять минут, и все уже узнал?
Он хмыкнул — мол, какие пустяки — но Арина видела, что ее восторг ему приятен. Она сама была такая: млела, когда кто-то хвалил ее профессиональные качества, от наблюдательности на месте до умения внятно составить обвинительное заключение. Потому что когда хвалят глаза или, скажем, голос — это ведь природу, по сути дела, хвалят, отмечая ее, природы, дары. А рабочая похвала — она вся твоя, до капельки. Значит, ты чего-то на этой земле стоишь, а не просто кислород в углекислый газ перерабатываешь.
Полненькая белокурая девушка принесла голодному оперу тарелку с изрядным куском жареной курицы и несколькими румяными картошинами, щедро политыми сметаной и посыпанными зеленью.
— Присаживайтесь, — распорядился он, прежде чем приняться за еду. — Поговорить надо.
— Ой, что вы! — всполошилась официантка. — Нам нельзя с посетителями!
— Господи ты боже мой! — Киреев с тоской поглядел на благоухающую тарелку и ушел внутрь кафе.
Вернулся он минуты через три в сопровождении крупного носатого брюнета в ослепительно белой рубахе с распахнутым воротом и подвернутыми рукавами.
— Все им скажи, что им нужно, — велел он растерянной девушке. — Ляля хорошая была, надо, чтоб гада того наказали. Если что-то еще понадобится, я у себя, — он адресовал оперу короткий кивок.
— Спасибо, Рустем Зафарович, — Киреев прижал руку к сердцу и тоже наклонил голову.
— Что ты ему сказал? — спросила Арина.
Опер пожал плечами:
— Правду. Ну… сперва-то он и слушать не хотел, я… Слушай, Вершина, дай поесть голодному мужику, а? Какая тебе разница, как я свидетелей уговариваю? Этого и уговаривать почти не пришлось, нормальный мужик.
— Ой, — пискнула девушка. — Рустем Зафарович хороший! И платит нормально, и… это… в кабинет к себе не таскает. Ведь не откажешься, он же хозяин. А он нет, ничего такого, он жену сюда привез, и две дочки у него, недавно младшей тут день рожденья отмечали, Рустем Зафарович всех за стол посадил!
— Понятно, — улыбнулась Арина. — Вас правда Элли зовут? — она кивнула на официанткин бейджик.
— Лиза. Елизавета. Но мне не нравится. Элли гораздо лучше. Ольгу тоже все Лялей звали, — она шмыгнула носом. — Вы правда ее убийцу найдете?
— Мы постараемся. Это вы в полицию обратились?
— Нет. К нам вчера Николай Степаныч заходил. Он в полиции работает, а у нас часто обедает, Рустем Зафарович ему даже скидку сделал как постоянному клиенту.
— Дежурный из местного отделения, вроде нашего Пилипенко, — шепнул Арине Киреев. — Но толковый, вишь, сообразил.
— И он спросил, куда Ляля делась, не домой ли уехала. А я говорю, не знаю, думаю, что домой. А он вроде как не поверил, фотографию мне показал… И это она! — девушка всхлипнула. — Мне придется в морг идти, да? Для опознания?
— Не реви, — буркнул из-за спины охранник, — в морг и я могу сходить. Но это точно Лялька, — он вздохнул.
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На одной из станций московского метро есть скульптура собаки. О ней ходят легенды. Говорят, если загадать желание и потереть ее нос – то желание исполнится. Издалека он блестит, затертый до желтизны…Конечно, Игорь не верил в эти детские приметы, понимал, что уже никогда не вернуть былое счастье, не воскресить погибших жену и дочку. И все же однажды он оказался возле бронзового друга человека.Игорь загадал невозможное – возвращение своих близких… И судьба почти выполнила его просьбу! Правда, капризы ее на этом не закончились…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Клубному стриптизеру Филиппу угрожали многие: поклонницы, персонал, даже управляющий. И у каждого – свой мотив: страсть, ненависть, ревность, разбитые надежды и даже деньги, Но, распутывая сплетение страстей, кипевших вокруг убитого прямо в кабинете для приватных танцев красавца, Арина опять видит все ту же неуловимую, но смертоносную тень. И теперь ей придется вступить с невидимым убийцей в прямой поединок. И самое трудное – поверить в то, что убийца все время был совсем рядом.
Почему Арине оказался так неприятен главный герой ток-шоу, участницей которого она стала против своей воли? Что это: обычная человеческая антипатия или профессиональное чутье, подсказывающее, что смерть маленького Вити Кащеева — еще не разгаданная, при всей своей очевидности, загадка? Такая же, как смерть выпавшего из своего пентхауса бизнесмена, ведь очевидная вина вдовы разбивается о безусловность ее алиби, обнаруженного Ариной при изучении материалов покойного опера Шубина, так и не завершившего свою охоту на неуловимого — или вовсе несуществующего? — убийцу.
Арина Вершина на своем веку видела немало сложных, запутанных и откровенно странных дел. Любое расследование — всегда испытание. Но этот случай даже ей кажется особенным… Художественная галерея, выставка «Волшебные миры Софи Бриар», посетители, ждущие открытия… Ничего необычного. Казалось бы, это не то время и не то место для убийства. Но оно происходит, притом совершенно странным образом. Звон разбитой витрины, внезапно погасший свет, испуганные голоса и топот множества ног… А спустя мгновение перед глазами всех присутствующих предстала пугающая картина: два тела прямо посреди галереи.