Увертюра к смерти - [22]

— Мисс Прентайс!

Но она уже скрылась. Через мгновение все услышали её сердитый голос, обращённый к Джорджи Биггинсу, мальчику, приглашавшему актёров на сцену. К их голосам примешивался раздражённый бас мисс Кампанула.

— Ты очень непослушный маленький мальчик, — говорила мисс Прентайс, — и я попрошу ректора запретить тебе приходить на представление.

— Ты заслуживаешь хорошей порки, — говорила мисс Кампанула, — и была бы моя воля…

Эсквайр и доктор Темплетт резко прервали свой диалог и посмотрели за кулисы.

— В чем дело? — спросила Дина.

Джорджи Биггинс был выведен на сцену. Он выкрасил свой нос в ярко-красный цвет и нацепил шляпку мисс Прентайс, в которой она должна была красоваться во время третьего акта. В руках у него был водяной пистолет. Девушки в первом ряду восторженно вскрикнули.

— Джорджи, — сказала Дина почти со слезами в голосе, — сними эту шляпу и уходи домой.

— Я ни за что… — начал Джорджи.

— Делай что я тебе говорю.

— Ладно, мисс.

В двери промелькнула рука мисс Прентайс. Шляпа была снята с головы мальчика. Доктор Темплетт взял его за подтяжки брюк и спустил вниз со сцены.

— 0-го-го! — выкрикнул Джорджи и понёсся в глубь зала.

— Продолжаем. Прошу вас, — проговорила измученная Дина.

Так или иначе, они добрались до конца. Дина заставила их ещё раз прорепетировать явно неудачные сцены. Это всем показалось очень скучным и утомительным, но Дина была непреклонна.

— Во время спектакля все будет отлично, — радостно говорил доктор Темплетт.

— Спектакль уже в субботу, — ответила Дина, — и у меня, к сожалению, нет вашей уверенности.

Около полуночи она села на скамью в третьем ряду и сказала, что на этом, пожалуй, пора остановиться. Все собрались в одной из комнат воскресной школы и расположились около камина. Миссис Росс принялась угощать всех очень вкусным ужином. Она сама настояла на этом и приготовила пиво, виски, кофе и бутерброды. Обе мисс мечтали выступить в этой роли и теперь были в ярости от того, что миссис Росс их опередила.

Дина изумилась, поняв из разговоров, что они очень довольны репетицией. Эсквайр был в восторге от самого себя. Доктор Темплетт так вошёл в роль, что и сейчас продолжал изображать из себя француза. А Селия Росс неустанно повторяла, что, по её мнению, они оба были великолепны. Две старые девы разговаривали только с господином Коуплендом, и каждая ждала момента, когда сможет поговорить с ректором наедине. Дина видела, что её отец был чем-то встревожен.

“О, Господи! — подумала она. — Что ещё затевается?"

Она хотела бы, чтобы у её отца был более сильный характер, чтобы он мог запугать этих двух злобных женщин и заставить их придержать свои языки. И неожиданно её пронзило холодом от мысли: “А что, если он потеряет голову и женится на одной из них?"

Генри принёс ей чашку чёрного кофе.

— Я добавил в него немного виски, — сказал он. — Ты бледна, как звезды утром, и у тебя очень испуганный вид. Что случилось?

— Ничего. Просто я устала.

Генри наклонился к ней и прошептал:

— Дина?

— Да.

— Я поговорю с отцом в субботу, когда он будет воодушевлён своим сомнительным триумфом. Ты получила моё письмо?

Дина молча прижала руку к груди.

— Моя дорогая, — прошептал Генри. — И я твоё — тоже. Мы не можем больше ждать. Значит, послезавтра?

— Послезавтра, — прошептала Дина.

Глава 7 ВИНЬЕТКИ

— Я согрешила, — говорила мисс Прентайс, — мыслью, словом и делом, по своей вине, по своей собственной вине, по своей самой большой вине. С особой силой я обвиняю себя в том, что с последней исповеди, которая была месяц назад, я согрешила против своего ближнего. Я затаила злые подозрения на тех, с кем я вынуждена общаться, в душе обвиняя их в прелюбодеянии, неверности и непослушании своим родителям. Я осуждала в душе мою сестру — женщину. Я слышала много раз дурные слухи о женщине, и так как я поистине не могла сказать, что я не верила им., .

— Не стремитесь оправдывать свои помыслы и дела вместо того, чтобы осудить себя, — проговорил ректор из-за занавески исповедальни, которой он пользовался с разрешения епископа. — Осуждайте только своё собственное заблуждающееся сердце. Вы содействовали и потворствовали скандалу. Продолжайте.

Установилась короткая тишина.

— Я обвиняю себя в том, что совершила грех упущения, не выполнив того, что я считала своим христианским долгом, не предупредив того, кто, по моему мнению, находится в опасности и может стать очень несчастным.

Ректор услышал, как мисс Прентайс перевернула страничку в блокноте, где она записывала свои исповеди. “Я знаю, к чему она ведёт”, — с отчаянием подумал он. Но так как он был искренним и смиренным человеком, он помолился: “Господи, дай мне силы выдержать это. Аминь”.

Мисс Прентайс тихонько откашлялась и продолжила:

— Я общалась с женщиной, которую считаю воплощением зла, зная, что, поступая таким образом, я потворствую греху.

— Господь общался с грешниками и с безгрешными. Не судите, да не судимы будете. Чужой грех должен вызывать лишь сочувствие в вашем сердце. Продолжайте.

— Я имела гневные и горькие мысли о двух молодых людях, которые обидели того, кто…

— Стоп! — сказал ректор. — Не обвиняйте других. Обвиняйте только себя. Спросите вашу совесть. Убедитесь, что вы пришли сюда с покаянием и смирением в сердце. Если в нем есть ещё немилосердные мысли, раскайтесь и признайтесь в них. Не пытайтесь оправдать свой гнев поиском его причин. Господь рассудит, как велико было ваше искушение.