Утро в Нормандии. - [7]
На этих совещаниях присутствовало только девять человек: генерал Эйзенхауэр, главный маршал авиации Теддер, адмирал Рамсей, генерал Монтгомери, главный маршал авиации Ли-Мэллори и четыре начальника штаба: генерал-лейтенант Бедэлл Смит, контр-адмирал Кризи, генерал-майор Гуинген и маршал авиации Робб. Двое из них были американцами, семь — англичанами. Однако англичане могли только давать советы; ответственность же за принятие окончательного решения лежала на Эйзенхауэре.
Сообщение метеорологов, а также высшие командиры внушили Эйзенхауэру на совещании 3 июня уверенность в том, что операция должна быть отложена. А это было в высшей степени нежелательно. Нужно было разработать планы, в соответствии с которыми приостановить вторжение на 24 часа. Эйзенхауэр понимал, что отсрочка вторжения плохо скажется на моральном и физическом состоянии войск, уже находившихся в море; кроме того, всякая задержка увеличивала опасность рассекречивания операции.
Эйзенхауэр решил провести еще одно совещание в 4.30 утра 4 июня, в надежде, что прогноз погоды будет обнадеживающим. Тем временем несколько конвоев американских десантных судов вышли из портов Девона и Корнуэлла и начали двигаться вдоль побережья Англии.
На следующее утро прогноз погоды оставался таким же плохим, хотя погода стояла прекрасная. На совещании Монтгомери предлагал начать вторжение, несмотря на прогноз, но адмирал Рамсей выразил сомнение в том, смогут ли его небольшие суда пересечь пролив в штормовую погоду, которую предсказывал прогноз, а маршал Ли-Мэллори заявил, что военно-воздушные силы не смогут в этих условиях выполнить ту задачу, которая отводилась им по плану. Оставалось два часа до момента, когда должны были двинуться главные силы. Эйзенхауэр отдал приказ отложить выход кораблей на 24 часа и вернуть суда, которые уже вышли в море. Огромный флот, двигавшийся в это время в Ирландском море курсом на юг, повернул на север и в течение 12 часов шел в обратном направлении. Флотилия минных тральщиков получила приказ повернуть обратно в тот момент, когда она находилась на расстоянии всего лишь 35 миль от побережья Нормандии. Конвой десантных судов, направлявшийся к плацдарму «Юта», вообще не получил приказа и продолжал двигаться в южном направлении. Эскадренные миноносцы, посланные для того чтобы вернуть этот конвой, не смогли обнаружить его, и только в 9 часов утра он был обнаружен авиацией военно-морского флота, после того как прошел уже третью часть пути через пролив. Десантные суда из Девона, которые к этому времени находились у острова Уайт, повернули и вошли в бухту острова. В Портленде образовался огромный затор. Утром ветер усилился, и казалось, что кораблям придется отправиться в Девон. На это им понадобилось бы по крайней мере два дня. Но в результате огромных усилий в течение дня порядок был восстановлен ценой небольших потерь, если не считать того, что одно танкодесантное судно было подхвачено течением у мыса Портленд-Билл и затонуло.
Отсрочка вторжения не решила стоящих перед Эйзенхауэром проблем. 4 июня вечером перед ним снова встала необходимость выбора, но теперь в другой, более трудной обстановке. Если до этого стояла хорошая погода при плохом прогнозе, то теперь погода ухудшилась, а метеорологи предсказывали кратковременное улучшение во вторник 6 июня. Рамсей доносил, что отозванные конвои смогут сделать без дозаправки топливом еще лишь одну попытку. Таким образом, возникла проблема: либо начать вторжение во вторник 6 июня в условиях плохой погоды, либо отложить его еще на две недели, пока состояние прилива снова не будет отвечать требованиям.
Войска не могли оставаться на кораблях в течение двух недель. Они получили последние инструкции, им назвали даже места назначения. Если бы десятки тысяч солдат снова были высажены на берег даже на короткое время, не было никакой надежды на то, что секрет вторжения сохранится. До сих пор немецкая авиация обнаружила только небольшую часть флота и ни разу не бомбардировала ее, но это не могло продолжаться долго. Немцы, как стало известно, располагали секретным оружием, получившим название дудл-баг,[4] которое было уже почти готово к действию и могло использоваться для нанесения удара по переполненным бухтам с такой эффективностью, которую трудно было представить. Отсрочка вторжения на две недели могла бы поставить план вторжения под угрозу срыва.
Но решение начать вторжение в плохую погоду заключало в себе не меньшую опасность. Если прогноз подтвердится, все может обойтись хорошо. Если же погода будет хоть немного хуже предсказанной, десантные суда могут пойти на дно, бомбардировка окажется неточной, немецкие бомбардировщики поднимутся в воздух в то время, когда истребители союзников будут находиться на земле, и вторжение может закончиться величайшей военной катастрофой, которую когда-либо переживали американцы или англичане.
И, наконец, в случае неудачи, независимо от того, будет вторжение отсрочено или нет, не останется никакой возможности начать его в то же лето снова, а может быть, и вообще когда-либо. Все силы США и Великобритании, все их надежды были вложены в эту попытку навязать немцам сражение в Западной Европе. Простые солдаты и народ никогда не допускали мысли о том, что война может быть проиграна. Эйзенхауэр понимал, что крах вторжения может означать потерю возможности вообще когда-либо выиграть войну.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.