Утро в Нормандии. - [5]

Английская секретная служба также прилагала все усилия к тому, чтобы обмануть немецкое командование. Ее задача облегчалась разногласиями, существовавшими между немецкой секретной службой и нацистским руководством. Глава немецкой секретной службы адмирал Канарис незадолго до этого был снят со своего поста, а органы секретной службы распущены. Создавалась новая всенацистская секретная служба во главе с Гиммлером, но ее агенты были малоопытными и легко попадали в сети, расставленные английской службой. После окончания второй мировой войны в немецких архивах было обнаружено около 250 докладов гиммлеровских агентов, в которых предсказывалось место и время вторжения. Все они, за исключением одного, были неверными. Они просто повторяли слухи и дезинформацию, распространяемую английскими агентами. А тому единственному верному докладу никто в Берлине не поверил.

Обман настолько удался, что даже фон Рундштедт в течение нескольких недель после вторжения все еще считал, что высадка в Нормандии была ложной, и поэтому держал в районе Кале все свои резервы. Успех, таким образом, превзошел все ожидания англичан. В целях дезинформации немецкого командования англичане прибегали и к прямому внушению немецкому верховному командованию ложных сведений, передавая их через таких авторитетных лиц, которым немцы не могли не верить. Тот, кто имеет представление о шпионской деятельности, может представить себе, как это делалось. Но каким бы ни был этот способ дезинформации, он все еще остается секретом и, видимо, останется таковым навсегда.

В мае войска, предназначенные для вторжения в первом эшелоне, закончили долгую, трудную, а порой и опасную подготовку. Они высаживались в учебном порядке в условиях применения боевых снарядов на побережье Англии, напоминавшем берег Нормандии. Части и подразделения тренировались в наступлении на оборонительные сооружения, в точности повторяющие те немецкие укрепления, которые им предстояло штурмовать. Тренировка проводилась с максимальной точностью. Когда стали инструктировать войска, солдатам казалось, что им говорят сейчас в точности то, что им придется делать потом, что план разработан очень хорошо и ничто не оставлено на волю случая. Солдатам показали карту местности и макет объекта наступления. Фотосъемки побережья, сделанные с самолетов, были настолько ясными, что на некоторых из них даже можно было различить немецких солдат на оборонительных сооружениях. Офицеры до малейших подробностей объясняли все, что придется делать каждому подразделению и его соседям.

Успех вторжения зависел от его внезапности и секретности. Даже во время последних инструктирований на картах были обозначены не подлинные наименования, а кодированные. Никто, за исключением отдельных офицеров, не знал, какая часть побережья изображена на картах. Что же касается начала вторжения, то не только солдаты из лагерей, но и все, кто жили поблизости, догадывались, что оно быстро приближается. Поэтому лагеря, где дислоцировались войска, были изолированы от остального мира, почтовая связь прекратилась, зона вдоль побережья стала запретной. Многие дипломаты нейтральных стран вдруг обнаружили, что они лишены возможности поддерживать связь со своими правительствами, что являлось беспрецедентным нарушением международных норм. Под особым наблюдением находилась Ирландия, где немцы все еще имели обширный посольский аппарат.

Такое положение не могло продолжаться долго, ибо с течением времени секрет, о котором полностью или частично знали уже многие, мог выйти за пределы страны и каким-нибудь образом дойти до Германии.

За разглашение военной тайны строго наказывали. Еще в начале подготовки вторжения за неосторожные разговоры один американский генерал-майор был разжалован в полковники и выслан в Соединенные Штаты.

Однажды майским утром из открытых окон английского военного министерства в Лондоне выдуло ветром и развеяло по заполненной народом улице двенадцать экземпляров совершенно секретного кода, который раскрывал всю операцию. Штабные офицеры в ужасе выскочили на улицу, но нашли только одиннадцать экземпляров. Два часа они потратили на розыски двенадцатого, но не нашли его. Как выяснилось потом, двенадцатый экземпляр секретного кода подобрал один прохожий и отдал часовому, стоявшему у здания королевской конной гвардии. Кто был этот прохожий, никто не знал. Единственным утешением явилось заявление часового о том, что человек этот читал с трудом.

Спустя много лет после окончания второй мировой войны один железнодорожник вспоминал, как в 1944 году, как раз перед вторжением, он нашел в вагоне портфель с планом высадки во Франции и отдал его начальнику станции, который хранил портфель в своем сейфе под охраной, пока на следующее утро за ним не приехал офицер.

Наиболее интересным был случай с кроссвордом, помешенным в газете «Дейли телеграф» 22 мая. Когда кроссворд решили, то оказалось, что он включал слово «Омаха» — кодированное наименование плацдарма, который должны были захватить американцы, и слово «Див», что могло означать реку Див, в которую упирался левый фланг сил вторжения. Третьим словом, включенным в кроссворд, было «Дувр». Кроссворд причинил немалое беспокойство офицерам штаба, которые по старой привычке имели обыкновение разгадывать после завтрака кроссворды, помещенные в газетах. Людям нравятся разного рода анекдоты о работе органов безопасности, поэтому вскоре начали говорить, что в этом кроссворде упоминалось о многих условных обозначениях, имевшихся в планах вторжения.