Утро в Нормандии. - [4]

Выбор времени высадки определялся также состоянием морского прилива. В ту весну аэрофотосъемку побережья Франции с целью разведки производили ежедневно. Дешифрирование фотоснимков показало, что немцы усиленно трудились над строительством новых орудийных позиций и установкой на берегу разного рода заграждений.

Полагали, что эти заграждения должны были препятствовать высадке. Если высадка будет производиться во время прилива, то заграждения окажутся под водой, не будут видны и большая часть десантных судов, натолкнувшись на них, может оказаться поврежденной. Если высадка будет осуществляться во время отлива, войскам придется форсировать открытую прибрежную отмель под огнем немцев. Побережье Нормандии пологое, ширина отмели в некоторых местах при отливе достигает нескольких сот метров.

Эйзенхауэр и Монтгомери избрали последний вариант, решив для безопасности высадить впереди пехоты танки и подвергнуть сильной бомбардировке оборону немцев непосредственно перед высадкой. Они решили осуществить высадку войск сразу же после отлива, с тем чтобы немедленно уничтожить заграждения и продолжать высадку уже во время прилива.

Командование флота хотело, чтобы корабли подошли к берегу под покровом ночи, но как флоту, так и авиации требовался один час светлого времени для бомбардировки системы обороны немцев. Это требование, а также состояние морского прилива сыграли решающую роль в определении времени высадки войск. 6 июня отлив начался в Нормандии спустя час после рассвета. Состояние морского прилива было приемлемым также 5 и 7 июня. К тому же осуществлять высадку воздушнодесантных войск на парашютах и планерах было удобнее при свете луны. Кроме того, выполнение обещания, данного советскому лидеру, оттягивалось еще на две недели. Поэтому день высадки в Нормандии — день «Д» — был назначен на 5 июня. Два следующих дня оставались в запасе на случай плохой погоды. Час «Ч», момент высадки войск, назначался на 6 часов 30 минут для западного фланга, где прилив начинался раньше, и на 7 часов 30 минут для восточного фланга.

Немцы, конечно, знали о готовящемся вторжении. В то время единственный фронт, где американские и английские войска боролись против немцев на суше, проходил в Италии. Попытаться вторгнуться в Северо-Западную Европу — таков был единственный для них путь сразиться с Германией. Как раз перед назначением Монтгомери на пост командующего войсками вторжения его старый противник по войне в пустыне Африки фельдмаршал Роммель был поставлен во главе обороны побережья Европы. В течение двух лет до этого немецкая пропаганда трубила об Атлантическом вале, под которым понималась цепь непреодолимых оборонительных сооружений вдоль всего побережья. Но Роммель понимал, что Атлантический вал — не что иное, как простая пропагандистская выдумка. Его мощь преувеличивалась с целью отбить охоту у англичан и американцев к совершению рейдов и подбодрить немцев. На многих участках это строительство велось крайне медленно, так как местные командиры воспринимали назначение во Францию как своего рода отдых после русского фронта. Но Роммель был человеком огромной энергии. В течение последних месяцев, когда в Англии заканчивались подготовительные работы к вторжению, он направлял все свои усилия на то, чтобы построить фортификационные сооружения и подготовиться к разгрому сил вторжения. Именно его работа была видна на фотоснимках воздушной разведки. Но эта работа все еще тормозилась недостатком материалов, а еще больше — разногласиями среди немецкого верховного командования. Роммель считал, что силы вторжения можно будет остановить в море или на берегу. Его непосредственный начальник фельдмаршал фон Рундштедт считал это невозможным и возлагал главные надежды на резервы, которые он предлагал не трогать до выяснения точных намерений войск вторжения. Немецкое верховное командование определило, что наиболее вероятные районы вторжения — Нормандия и Кале, не оно не могло прийти к выводу, какой именно из этих районов будет выбран для вторжения. Рундштедт был уверен, что главные силы войск союзников высадятся у Кале. Такого же мнения придерживалось и верховное командование сухопутных сил в Германии. Роммель, так же как и Гитлер, считал наиболее вероятным участком вторжения Нормандию.

Эти разногласия были вызваны обманными действиями союзников. Остановившись на Нормандии, союзники делали все, чтобы убедить немцев в том, что они собираются высадиться в Кале. В то время, когда армия и флот вторжения концентрировались на юго-западе Англии, на юго-востоке разбивались ложные армейские лагеря и сосредоточивался ложный флот. В Кенте имитировалась радиодеятельность целой армии. Генерал Паттон, которого хорошо знали немцы, был отозван из Средиземноморского театра в Англию и назначен командующим этой несуществующей армии, о чем широко рекламировалось в печати и по радио. Над районом Кале чаще, чем над Нормандией, летали разведывательные самолеты, и этот район подвергался интенсивной бомбардировке. В момент когда флот вторжения взял курс на Нормандию, в район Кале были тоже направлены флот и военно-воздушные силы, которые использовали специальные приспособления, создававшие на радиолокаторах противника впечатление, что силы союзников намного больше, чем на самом деле.