Утро новой эры - [115]

Он запрыгнул на подножку и втащил за собой рюкзак. Камера брякнула, и Данилов мысленно пообещал выкинуть эту здоровую дуру с ее 30 мегапикселями, если удастся найти что-нибудь полегче.

Поехали тоже не по главной улице, а сразу свернули на нежилую Советскую. За ней сохранилось старое название, тогда как жилые улицы переименовали в соответствии с новыми реалиями.

Они покинули город через северные ворота, которыми пользовались не каждый день. Данилов понимал, что все это делается для того, чтобы запутать следы.

Дома Подгорного скрылись в утреннем тумане, а еще раньше не стала видна опоясывающая жилой район стена. Проезжая блокпост на въезде, Данилов кожей ощутил, каково это — покидать единственное безопасное место на Земле. Правда, ему это ощущение было не в новинку.

Остальные чувствовали то же самое. Здесь заканчивалась мирная жизнь и цивилизация, и начиналось то, что в исламском богословии называется «Дар аль-харб». «Земля войны». С той разницей, что сами жители города ее завоевывать не собирались. Это отсюда исходила опасность.

Еще в километре от ворот, на расчищенном асфальте восстановленного шоссе, Данилов почувствовал, как все изменилось. Даже разведчики стали собраннее и серьезнее, перестали травить анекдоты и подобрались. Он слышал, что и в этих местах случались нападения и пропадали люди.

В этом заключалось главное назначение стены. Не только не пускать чужих, но и постоянно напоминать своим о том, куда без лишней необходимости идти не надо.

Он повернулся к крохотному окошку, прорезанному в металле борта, через которое пробивался скудный свет. Но смотреть было не на что — разве что на обветшавшее дорожное ограждение и жухлую траву полей за ним. Это лето было коротким. Какой же будет первая «настоящая» зима?

«Ну, прощай, цивилизация, — подумал он. — Надеюсь, еще свидимся».

Хорошо, что я не увиделся с Настей перед отправкой, подумал Александр. Ведь наверняка она была бы не одна.

Почему он ничего не сказал ей? А по кочану. Если бы признался, было бы еще смешнее. По канонам жанра ему полагалось размазывать по лицу слезы, но теперь он редко мог побыть один. А в мужском коллективе показать слабость… тогда уж лучше — головой об стену. Данилов не замыкался в себе, хотя иногда хотелось. На привале, когда просили, рассказывал новым товарищам истории про свой поход. Но сам ни к кому в приятели не лез. Рубахой-парнем он, естественно, не стал, но и объектом травли тоже. Наверное, потому, что для интеллигента был неприхотливым и никогда не жаловался, а при своей комплекции оказался двужильным. Кроме того, Саша не косячил при выполнении обязанностей и не забывал следить за собой.

Поначалу в городе ему было трудно снова приучить себя к соблюдению правил гигиены — за время одиночества он напрочь забыл про мыло и бритву. Но, помня, что грязнуль презирают везде, даже в тюремной камере, он заставил себя снова принять и эти правила жизни в обществе.

Иногда он вызывал насмешку и получал в свой адрес шутки и подначки, но они не были унизительными. А кличка-позывной за ним закрепилась намертво.

Чтобы как-то занять привыкший к мыслительной деятельности мозг, Саша начал представлять, как бы выглядели его параметры, если бы он был героем ролевой игры.

Данилов Александр — 24 года. Пол мужской.

Параметры героя по десятибалльной шкале.

STATS:

Сила — 6/10

Выносливость — 8/10

Ловкость — 5/10

Мудрость — 6/10.

Интеллект — 9/10

Удача — 10/10

SKILLS:

Холодное оружие — 5/10

Пистолеты — 6/10

Гладкоствольные ружья — 7/10

Винтовки и автоматы — 5/10

Пулеметы и гранатометы — 0/10

Лазеры, плазмоганы и импульсные бластеры — 0/10

«Да, переиграли вы, батенька, в свое время в игрушки — подумал он, стирая с лица улыбку, — лучше бы чем полезным занимались. А так даже вспомнить перед лицом вечности нечего будет».

Тем не менее эти мыслительные упражнения помогали отвлечься от тряски, когда ровный асфальт сменялся ямами и колдобинами.

Интермедия 3. Хранилище

Мир продолжал меняться. Гольфстрим практически исчез, круто повернув на юг, и оставил Западную Европу и Северную Америку с положенными для их широты температурами — то есть такими же зимами, как в России.

Но к середине лета стало ясно, что новый ледниковый период на планете не наступил. У оставшихся в живых ученых не было возможности производить точные наблюдения, но кое-какие теории они строили. Например, что климат Земли сам собой провел сложную балансировку и пришел хоть и к неустойчивому, но равновесию, потому что парниковый эффект уравновесил изменившееся альбедо покрытой льдом Земли.

Грегори Линдерман поднялся на плоскую вершину ледяного тороса, возвышающегося над заливом, и провел рукой в теплой перчатке по аккуратно подстриженной бородке, чтобы убрать с нее иней и снежники.

Когда-то он был одним из тех, кто контролировал всю торговлю природными алмазами в мире. Теперь алмазы были не нужны ни для техники, ни для сережек и колье, но власть у него осталась. Он был одним из Совета трехсот, представителем древнего клана Ротшильдов, хоть и носил другую фамилию, и это было куда важнее, чем его прежняя должность в ЦРУ. Теперь он был замом шефа Объединенной Службы Безопасности и фактическим руководителем арктической экспедиции.