Утро начинается с меня - [19]

Андрей встал и приготовился прочесть нам лекцию:

— Находим объект, откуда нужно выкачать деньги, — пусть это будет та же самая Чечня. До 93-го года о ней мало кто знал. Жила-была сама по себе мирная территория со своими законами. «Чёрные» люди для нас — весёлый общительный народ с вкусной едой и со своим уважением к женщинам. Правда, танцы у них странноватые, но это им не в обиду. Мы тоже много чего странного делаем — по их мнению. Находим бедного пацана, который приехал в Москву на учёбу, — затыкаем ему рот, как это было со мной, и делаем из него врага, который придумал снести дом — просто так. Вы это представляете? У вас самих часто возникает желание снести целый дом? Ведь, наверняка, вы догоняете, что смысла в этом вообще никакого нет? Ровно так же, как и взрывать себя в метро. Ну, взорвалась она или он в метро — и что поменялось?.. Всё куда сложнее, чем рассказывают с экранов. Если и найдётся реальный экстремист, он будет действовать с какой-то целью, а не «просто так». Итак, взрываем дом. Находим «врага»… Теперь нужно срочно «отомстить». Группируют войска и начинают бомбёжку — куда попало! На жилой дом, на улицу, куда угодно, только не по той части города, где сидит их «вождь-террорист». Понимаете, к чему я? Само это слово «терроризм» — выдуманное. Как и «СПИД». Нет таких вещей! Враньё всё это. Мы ещё поговорим на эту тему с главным врачом, который тоже натворил много разных дел, которых никак нельзя было делать — клялся же!.. Эх…

Андрей достал из кармана телефон, снова набрал длинный код на клавиатуре и положил трубку перед собой на стол: «Ждём-с».

Все смотрели на аппарат. Кто-то из охранников налил себе ещё выпить. Дети Попова увлечённо играли на psp. Анна, не отрывая взгляда от Андрея, держала его за руку.

16:01 Фомичов

Телефон завибрировал. Заиграла стандартная мелодия «Нокиа». Андрей поднял трубку и включил громкоговоритель.

— Фома? Привет! Как ты там? Не мёрзнешь? — бодро прокричал Андрей в трубку.

— Попов, идиот, ты что себе позволяешь? Ты что, совсем охренел?! Ты знаешь, который час? Что это за пидоры, которые разбудили меня?

Тут же послышался глухой удар и возмущённый вопль Фомичова. По всей видимости, тому, кого он назвал пидором, не понравилось такое обращение, и человек решил добиться от господина Фомичова более вежливого поведения. Но тот, похоже, настолько отвык от неподчинения, что долго не понимал, что время его всевластия закончилось, и продолжать орать: «Вы, что, суки? Вы хоть знаете, кто я такой? Вы же…». А его били и били. И даже не просили заткнуться. Надеялись, что он сам сообразит, что роли поменялись. Звуки из телефонного аппарата были для нас трансляцией реалити-шоу с политических боёв без правил. Через какое-то время к лепету Фомичова присоединились женские вопли — видимо, люди Попова добрались и до жены Игоря Николаевича, — тоже, кстати, не последней леди в нашей стране. А потом ещё добавились звуки бьющегося стекла — бой там шёл нешуточный. Прошло минут десять, пока не наступила тишина. Мы слышали, как льётся вода (или виски?), кто-то судорожно пил жидкость, потом откашлялся, и мы вновь услышали голос министра, но интонация его разительно поменялась.

— Андрей… Всё, хватит. Ради бога, умоляю, что случилось? — начал с придыханием в быстром темпе говорить Фомичов. — Что? Что случилось?

— Да так, почти ничего, если не учитывать того, что я сижу в Басманном, вот уже шесть часов держу страну на стрёме со своей физиономией на каждом канале и всеобщей опасностью. Говорят, что именно я устроил теракт 11 сентября и сейчас хочу его повторить в российских — широкой души — масштабах.

— Ты о чём? Я не понимаю тебя! Ты же знаешь, где я нахожусь? Это что, шутка?

— Нет, не шутка, Игорь. Именно потому, что я знаю, где ты находишься, мне пришлось договариваться с сотовым оператором, чтобы спутник повернули на два градуса севернее, иначе никак не ловился бы у тебя спутниковый Интернет. А по моим планам, ты сейчас должен появиться во Всемирной Паутине — с приветствием к пользователям и со своим честным признанием, как ты докатил свою любимую страну до развала? — Андрей отстранился от телефон и повернулся с Элине. — Вот ссылка, — он протянул ей бумажку, — набери её скорее, сейчас прямой эфир с этим чудаком будем записывать.

Эля, уже с шестичасовым опытом секретаря, всё делала так, будто каждый день транслировала теракты или работала в подобной сфере где-нибудь на «Алькайда-канале».

— Есть, — она подняла большой одобрительный палец.

— Ну, Игорь Николаевич, говори нам, что да как? Чем живёшь последние годы? Что купил? Где находишься?

— Андрей, умоляю, только детей не трогай! Ты же знаешь, что это для меня святое.

— Знаю, знаю… Поэтому мои дети рядом со мной. А твои? Не захотели твои девочки лететь к тебе на Северный полюс, которым ты уже… Запамятовал, сколько, прости, уже лет владеешь?

Мужчина по ту сторону монитора выглядел удручающе. Видно было, что над его лицом хорошо поработали, но перед трансляцией позволили умыться и заклеить пластырем кровоточащие раны. Связь то и дело обрывалась — поэтому мы видели побитого человека, которому в лицо светила лампа, и который при каждом новом движении замирал на экране, будто нарисованный.