Утренняя заря - [126]

А женщина все лепечет: «Папочка, папочка…» — и достает из рюкзака банку маринованных огурчиков, жареного гуся и бог знает что еще. И начала кормить этого верзилу. Меня чуть не вывернуло от одного вида, как он лопает. Все время, пока поезд проходил по берегу Балатона, считай до самого Кенеше, он все ел и ел. Потом взял одну плетенку, отпил из нее изрядно и улегся, сказав, что смертельно устал на винограднике. Улегся он — и занял всю лавочку, что напротив меня. Поворочавшись недолго, он промычал: «Свет… Родненькая, потуши свет, спать мешает». А она ему в ответ: «Потушу, потушу, папочка, спи спокойно».

Чимас потряс головой и, тронув струны гитары, продолжал:

— В купе стало темно, я же разозлился из-за того, что эти двое вели себя так, как будто меня тут и вовсе не было. Тем временем прилегла и женщина — головой к двери, ногами ко мне, — скорчившись калачиком на левом сиденье. Поезд проехал Акаратью. Верзила спал и похрапывал, а женщина вертелась с боку на бок. И тут появилась у меня мыслишка поухаживать за дочкой. Но я боялся, как бы не проснулся папаша, который вмиг мог сделать из меня отбивную. Но я все же решился… Пока доехали до Секешфехервара, она без единого слова отдалась мне. Чего тут долго рассказывать…

Закончив свое повествование, Чимас приблизился к Шарангу и доверительно проговорил:

— Вот видишь, каковы женщины?! А ты ведешь себя так, как будто трагедия какая случилась. Считай, что тебе сильно повезло. Очень даже сильно: по-семейному, так сказать, в форме братской любезности Видо открыл тебе глаза. А ты, мимоза ты этакая, неисправимый идеалист, вместо того чтобы поблагодарить его за это…

Шаранг, не говоря ни слова, с такой силой ударил Чимаса по лицу, что наверняка попортил бы ему нос и подбородок, если бы тот не успел поднести к лицу гитару.

Она-то и спасла Чимаса. Раздался жалобный звук, и это как-то охладило Шаранга.

18

Спустя несколько дней на военной машине в Обанью выехали трое: подполковник Холло, лейтенант Татаи и сержант Богар. Сначала дорога шла по равнине, местами поросшей молодым лесом, а затем за крутым поворотом открылся вид на Обанью с ее озерами и автокемпингами.

— Хорошо… — первым продолжил прерванный разговор лейтенант Татаи. — Разумеется, мы несем полную ответственность за своих солдат. Но если мы с вами столько времени будем уделять каждому солдату, как сейчас, например, этому Шарангу, то наши планы по боевой подготовке полетят ко всем чертям. Чего мы с ним столько возимся? Почему делаем для него исключение, товарищ подполковник?

— Потому что случай этот исключительный, — ответил Холло. — И если мы не вмешаемся, это может привести к двойным последствиям: во-первых, дурные примеры заразительны, а этот случай вызвал слишком много разговоров; во-вторых, непосвященный человек именно по данному случаю может судить об общем положении дел у нас. Богар, — Холло посмотрел на сержанта, который вел машину, — скажите, что говорят солдаты об этой истории с Шарангом?

— Ребята на его стороне. По крайней мере, преимущественное большинство. И лишь те, кто сам склонен, если так можно выразиться, к хулиганству, посмеиваются над ним и считают дураком. Зачем, мол, он женился, если не был уверен в этой девице?.. Я лично не смеюсь над Шарангом, но с последними словами солдат и я согласен, товарищ подполковник.

— Почему? На каком основании?

— А на основании собственного опыта. Если хотите, расскажу вам одну историю. В нашем селе жила девушка. Звали ее Кати. Серьезная такая, вовсе не похожая на тех легкомысленных девиц в джинсах, которых, к слову сказать, и у нас хватает. До Балатона недалеко, да и какой деревенской девушке не хочется выглядеть так, чтоб ее не принимали за деревенскую. Правда, Кати совсем другая. Она хоть и была бережливой, однако одевалась по последней моде. Я ей нравился, и она мне нравилась. Даже больше чем нравилась. Работала она кассиршей в лавке нашего сельхозкооператива. Она и сейчас там работает, но для меня она уже перестала существовать.

— Поссорились? — поинтересовался Холло.

— Нет, просто я ее раскусил, — ответил Богар. — И случилось это как раз перед моим призывом в армию. Получив повестку, я показал ее Кати и спросил: «Будешь ждать меня? Два года быстро пролетят». А она мне в ответ: «Не знаю, мало ли что произойдет за это время. Женись, тогда другое дело!» Эти слова меня так потрясли, что я подумал: «Раз ты не умеешь ждать, и не хочешь, то и брак на расстоянии тебе тем более будет не под силу». Так я с ней и расстался и больше уже не интересовался ею.

Холло внимательно выслушал несколько сбивчивый рассказ сержанта и про себя отметил, что самый лучший материал для размышления и по сей день дает село. Рассказ Богара только укрепил его в собственном предположении. Сельские жители всегда отличались не только здравым складом ума, но и практичностью, выдержкой.

— А о Видо что говорят солдаты? — спросил подполковник после небольшого раздумья.

— Разное.

— А именно?

— Часть ребят его не осуждает, так как, по их мнению, он был бы дураком, если бы упустил такую возможность.

— А что говорят другие? А вы лично?