Утраченный покой - [8]

У меня голова шла кругом от обилия абсолютно новой информации, сдобренной эмоциями и чувствами Шона.

– Если вас все боятся, то почему вас так легко подчинить? – пытаясь собраться с мыслями, спросила я.

Шон удивленно уставился на меня.

– Потому что мы беззащитны перед чуждой силой…

Я чуть не треснула себя по лбу, ну да – как инкуб может переработать черную, белую или зеленую силу? Никак – он имеет дело только с красной, другие vis-цвета его травят.

– …и если не успели настроить жертву, то та может отбиться. А вампы, они подчиняют всех, чью кровь отведали.

– Не всех! – я вспомнила Абшойлиха и его позорную смерть.

– Ну, белых divinitas они и не кусают.

Кусают… Иногда уже совсем незаметное место укуса на руке беспокоит меня. Когда рухнули башни и люди были в страхе и отчаянии долгие дни, оно ныло и не давало сосредоточиться.

– Шон, а зачем ты попросил меня выпить твоей крови, если вамп укусит тебя? – вспомнила я то, что хотела спросить еще вчера.

Инкуб смутился, а я разозлилась, поняв, что если бы хлебнула его крови, то, скажем так, была бы переполнена плотским желанием.

– Ну-ка расскажи подробно, что было бы, если бы я выпила твоей крови?

– Для красных, особенно красно-черных, наша кровь – это вход в боевое безумие. Я думал, если станет совсем плохо, если вы не сможете больше сиять, то это наш последний шанс.

…Обратить силу плотского желания в агрессию… Смогла бы я жить и управлять белой силой после такого? Неизвестно.

– Шон, – в моем голосе прорезался металл. – Никогда больше не принимай такие решение за меня.

– Да, госпожа.

Я сидела, обхватив голову. Я не глупая, многое могу понять и выучить, но когда много всего: информации, чужой силы и чужих эмоций, то я путаюсь. Мысли скачут… Какая-то важная мысль… Наконец, я ухватила ее за хвост.

– Ты сказал «раньше, до вампов», разве они не столь же древние существа, как вы и оборотни? Разве в древности вампирами не становились после смерти и страшного проклятия?

Шон задумался.

– Неупокоенные мертвецы были всегда и везде. В случае, если бог загробной жизни не принимал душу и отсылал ее обратно в тело или душа не хотела посмертного покоя. Такое было. И тогда либо немертвый сам упокаивался, выполнив то, что должно, либо обладающие силой разрывали его связь с телом, упокаивая. А вот эти… твари Тьмы, готовые пожрать нас всех, – это заслуга Единого.

Я без слов уставилась на него. Голова отказывалась выдать что-либо, кроме удивления.

– Вы не знали? – немного удивился Шон. – Когда Единый вытеснял старых богов, он был очень суров. Люди очень боялись Его, но все равно нарушали обеты, грешили… А потом год за годом пошли волны чумы, и мир погрузился в страх и тьму. Люди умирали и умирали. И некоторые из них настолько боялись Его суда, что сами обращали себя в живых мертвецов. Кровь – самый грубый носитель силы, вот ею они и стали питаться.

– А откуда ты знаешь все это?

У меня в книге почему-то ничего не было сказано о вампах, и я о них знала лишь то, что мне вот так рассказали.

Шон пожал плечами.

– Нас всех сила Единого ослабляет как чужая, а их убивает. Они все Его боятся. И среди этих вампов нет по настоящему старых. Самые старшие умерли – нельзя долго жить на одной лишь крови. Но они оставили удачное потомство, – зло произнес он. – По сути, они люди, мертвые люди, и потому опасны. Люди всегда были опасны, а обретшие власть смерти – во сто крат. Вампов надо уничтожать всегда, когда есть хоть малейшая возможность, – убежденно сказал он. – И Майами тому пример! Люди умнее нас, и следовательно, мертвые люди, вампы, тоже умнее нас. Они нас обыграли. Сделали. Забрали город, не потеряв никого из своих, а мы разбрелись, как псы после пожарища.

– Люди умнее нас… – эхом отозвалась я.

– Да, они хозяева этого мира. Единый помог им такими стать.

Моя голова, казалось, лопнет от бешено крутящихся в ней мыслей.

– Мне хватит на сегодня новостей, – каким-то больным голосом отозвалась я. – Хочу побыть одна…

– Гос… Пати, что прикажете?

– Занимайся своими делами, а к закату подходи в ресторан.

– Спасибо… Пати.

Я недолго оставалась в четырех стенах: мне нужно было уединение, а пять флерсов его не подразумевали. Я нашла амулеты-накопители зеленой силы, отдала пришедшим в себя близнецам Ландышам и ушла в парк. Забившись там в самый тихий и дальний угол, я приходила в себя, переваривая то, что узнала от Шона.

Ну да, всё верно. Впервые за многие годы я задумалась о глобальных вопросах – о мире, о прошлом и будущем. В отличие от большинства divinitas, я не менялась в лице при упоминании Единого и не называла его Узурпатором. Как-то так вышло, что я научилась сосуществовать с Ним, тихо собирая крохи с его стола. Я привыкла считать его союзником, за чью широкую спину можно спрятаться от врагов. Так, падре, Его слуга, сам того не зная, спас нас этой ночью. Я привыкла считать Единого белым, и совершенно напрасно. Он многоцветен, как многоцветны люди. Он – это они. Костя верил в Него, я всегда видела радужный шар в его сердце, и от этого источника перепадало и мне. Дениз верит, и ее «душа» в голове. Когда я ставила над ней эксперименты, радужный шар лишь пару раз мешал, но в большинстве случаев никак не реагировал на мою силу и позволял ей воздействовать на ее тело. У Герба МакФлоренса радужный шар силы Единого был в сердце и маленький-маленький… Но Герб был отличным человеком… У нас, divinitas, естественно, нет этих радужных шаров, но ведь есть и люди без них… А еще – шары радужной силы есть не только у христиан… Как это всё понимать? Что думать?