Утраченные звезды - [28]

— Прикинь, что получается у нас на заводе: директор — хозяин, владелец завода, народного добра — общих средств производства, общего труда рабочих. Теперь у него одна забота, чтобы каждый рабочий был ему в прибыль. Выгоду государству он подменил выгодой для себя, равно как и рабочий нужен ему, пока прибыль дает. Так и Ельцин нас эксплуатирует! Нужны мы ему, когда избираем его, а избрали — он продолжает свое корыстное дело, и о народе говорит постольку, поскольку ему выгодно… Вот почему я говорю: митинг провели, на жизнь свою еще раз сообща посетовали, вроде как виновников нашли нашего бедственного положения и бесправия — а что дальше? Кто скажет что дальше? — какой уже раз спросила Татьяна мужа.

Петр, конечно, не имел ответа на такой вопрос, точно так же, как не имела ответа и Татьяна, и вопрос остался без ответа, и где его найти, и какой должен быть ответ — все это повисло перед ними в воздухе

Проба сил

Праздничные майские дни у Золотаревых прошли за городом на садово-огородном или, по-иному, на дачном участке, а дети погостили у бабушки, освободив маму от забот на целых десять дней. Май в эти дни расщедрился и одарил людей погожим теплом. И Татьяна в свое удовольствие поработала на грядках и с цветником позанималась и совсем позабыла свои городские невзгоды. Она хорошо загорела, поздоровела телом и духом. После загородного времяпрепровождения ей очень не хотелось возвращаться к своей городской жизни с ее неразрешимыми проблемами и непроходящими тяготами безработицы и унизительного нищенства. Нищенство при духовном богатстве культурного, образованного, профессионально подготовленного для творческого труда, молодого, физически и нравственно здорового человека — может ли быть более кощунственное издевательство над человеческой личностью только за то, что она принадлежала к числу советских людей? — спрашивала кого-то Татьяна.

Петр первые дни помогал жене — где-то вскапывал, где-то рыхлил землю, делал грядки, проводил бороздки, делал ямочки. Затем, оставив жену, взял ножовку и топор, пошел в ближний перелесок искать материал для черенков лопат. Мысль об их изготовлении пришла от намерения что-то подзаработать продажей на рынке. Ему не составило труда находить подходящие деревца, так как березово-осиновый подлесок, выдвинувшийся в беспорядке в заброшенное поле, по-дикому зарос молодняком.

Даже Петр, чисто городской житель, заметил, как заросли березняка и осинника агрессивно наступали на пашню, брошенную земледельцами без присмотра и заботы. Петр слышал, что такие древесные заросли в деревне называют хмызником, этот хмызник вольно отторгнул у земледельцев широкую полосу пашни вокруг всего перелеска. При таком безалаберном отношении к земле со стороны государства не так уж много потребуется времени до поры, когда земледельцам придется восстанавливать пашню способом первобытного выжигания диких лесов.

Петр спилил два десятка подходящих березок и осинок, вытащил их на опушку и очистил от веток и коры. По опушке, на солнце, уже поднималась молодая зеленая травка, а в чащобе скапливалась влажная духота, и Петр немного вспотел. От теплого поля шел пряный дух прогретой почвы — она звала хозяина, но его нынче свели, как былой хозяин сводил с поля укоренившийся злой сорняк. В перелеске на разные голоса пели и свистели птицы, соловья еще не было слышно. На березе недалеко от опушки чернело сорочье гнездо, умно встроенное между сучьями. Петр присел отдохнуть, остудить вспотевший лоб и задремал, было, но через три минуты вскочил и пошел к даче, чтобы свои заготовки привезти на машине. Возле домика он соорудил козлы на солнечной стороне и поставил палки для просушки. А Татьяна сидела на лавочке, отдыхая, и по своему обыкновению с любовью и лаской наблюдала за мужем.

На другой день на огород не поехали, Татьяна должна была встретить детей, а Петр пошел в гараж заниматься станком. Он освободил и приспособил для приладки станка верстак, а электроэнергия в гараже была, и трансформатор и нужный кабель были давно припасены, и соответствующий деревянный обрезок нашелся, чтобы опробовать станок. У мастерового человека к любому случаю найдется необходимое. Да и автомашина приучает к предусмотрительным накоплениям.

Получится, получится, — сказал себе Петр, осматривая первую выточенную каталочку, — не боги горшки обжигают, — по-мальчишески обрадовался своему первому деревянному изделию. Трудовым людям не пристало думать и замечать как к ним приходит увлечение и зов творчества, — это их страсть жизни, и этим искусно пользуются известные люди, которых за что-то назвали новыми.

На другой день Петр, уступая своему нетерпению скорее выточить первый черенок, даже бензина не пожалел, захватив ведро извести для побелки яблонь, поехал на дачу. Еще на подъезде Петр заподозрил, что расставленные для просушки палки уменьшились числом, а когда подошел к козлам, то и убедился, что десяток палок из двух десятков не стало, кто-то их воровски унес, и, хотя воровство было как бы честное, вроде, как и не воровство, а дележка поровну, но оно до глубины души обидело и оскорбило Петра. Было обидно за того человека, который сам себе плюнул в душу, покусившись на труд простого рабочего человека, нищего, по существу.